Книга: Юрий Ханон «Скрябин как лицо»

Юрий Ханон, Юрий ХанонЪ, до 1993 года Юрий Ханин (наст. имя Юрий Феликсович Соловьёв-Савояров^[1]; род. 16 июня 1965, Ленинград) — советский и российский композитор, лауреат Европейского Оскара (FELIX) за 1988 год и дипломант российской премии «Ника» за 1989 год. Получив известность в 1988—1992 году в кинематографе, на телевидении и серией концертов, с 1993 года Юрий Ханон ушёл в тень. Среди академических композиторов Юрий Ханон выделяется своей крайне независимой позицией и замкнутым, герметическим способом жизни и творчества.^[2]

Биографическая справка

В 1988 году окончил Ленинградскую государственную консерваторию им. Римского-Корсакова по классу композиции (профессор В. Цытович).^[2] Однако своими реальными предшественниками и учителями Юрий Ханон называет двух композиторов-идеологов, особых в истории музыки: А.Скрябина и Эрика Сати.

Юрий Ханон — композитор, философ, кроме того, работает как писатель, художник, студийный пианист и ботаник-селекционер. Внук знаменитого в дореволюционном Петрограде артиста-эксцентрика, автора множества популярных песен и куплетов, М. Н. Савоярова. Юрий Ханон отличается независимым и герметичным характером, ведёт замкнутый образ жизни, никогда не состоял и не состоит ни в одной профессиональной организации.^[2]

После 1992 года прекратил какие бы то ни было публичные выступления, интервью, концерты, телесъёмки и любое тиражирование своей музыки, полностью сконцентрировавшись на работе «в обществе самого себя».

«…Несомненно, Юрий Ханон вошёл в историю музыки как „самый закрытый композитор“. Получив в 23 года европейское признание и сделав сенсацию внутри страны, он просуществовал на публичном поле всего три года, а затем отказался продолжать так, как это принято. Захлопнув за собой дверь, и плотно задёрнув шторы, он сказал: „Всё, считайте, что меня Нет!“ …и мы, жившие в одно время с ним, не нашлись, что ему ответить».

— проф.В.Тихонов «Империя Белой Маски» (изд. Хангёре Синмун, Сеул, 2003).

Автор балетов, в том числе «Шаг вперёд — два назад» (по статье В. И. Ленина), «Шагреневая Кость» (по роману Оноре де Бальзака «Шагреневая кожа»), «Трескунчик» (по балету П. И. Чайковского «Щелкунчик»), «Зижель» (по балету Ш. Адана «Жизель»); опер, в том числе «Норма», «Сила судьбы», «Тусклая жизнь»; Средней Симфонии, Симфонии Собак, Веселящей Симфонии, пятичасовой оркестровой фрески «Перелистывая людей», «Внутреннего Реквиема» (Альбигойского), Мистерии «Agonia Dei» и других сочинений.^[2]

Наибольшей известностью пользуется балетная миниатюра «Средний дуэт»^[3] на музыку Ханона (первую часть Средней симфонии)^[4], поставленная Алексеем Ратманским в 1998 в Мариинском театре^[5] (номинация на премию «Золотая маска»^[6]), а в 2006 в Большом театре^[7] и театре Нью-Йорк Сити-Балет^[8].

«Свою лучшую работу — „Средний дуэт“ на музыку Ханона — показал прошлогодний лауреат „Маски“ Алексей Ратманский. Хореография „Дуэта“ — динамичная, напряжённая, цельная, в лексике ничуть не уступающая мировым образцам — стала настоящим открытием. Преимущество Ратманского-хореографа выглядело очевидным. <…> В „Среднем дуэте“ отсутствие прежних исполнителей хореографию покалечило, но не убило окончательно: просто напряжённая пульсация вечных инь и ян приняла форму жестокого городского романса. Тем не менее, восьмиминутный „Средний дуэт“ подтвердил свою репутацию лучшего российского и единственного по-настоящему европейского балета».^[9].

— (Татьяна Кузнецова, «КоммерсантЪ»)

Весьма показательным и наглядным для более точной картины существования творчества этого автора является следующий факт: «Средний дуэт», показываемый по всему миру и поставленный на самых больших сценах, все десять лет использовался всеми вышеперечисленными (и многими другими) театрами и антрепризами пиратским образом, то есть — без составления авторского договора и отчислений.^[10]

С самого начала творческой «карьеры» свой род занятий (или профессию) Юрий Ханон настойчиво не обозначал словом «композитор», «писатель» или «художник». Занятие любым творчеством он видит как наименее существенную из своих возможностей. Композиторов и художников на этом свете, по его представлению, и без него более чем достаточно. «Невозможно выйти днём на улицу, чтобы не споткнуться о тело какого-нибудь очередного композитора или писателя», — так он объяснял свои взгляды в одной из статей 1993 года. Основными своими задачами он всегда считал не само искусство, а доктрину или систему, жёстко воплощаемую средствами того искусства, которым он занимается в данный момент, будь то живопись, музыка, литература или прямое изложение философии. Именно поэтому Юрий Ханон всегда определял свою профессию словом не композитор, а «каноник» (лицо, определяющее правило).

«…Юрий Ханонъ — каноник и доктринёр. Это значит, что он не просто композитор. Сочинение музыки для Юр. Ханона есть способ выразить Доктрину. Такими же способами являются литературный труд и исполнительство. Ханонъ играет фортепианные произведения Эрика Сати и Александра Скрябина. Их он считает своими учителями, а других называет „просто композиторами“. Юр. Ханонъ пишет очень много музыки. Она бывает двух видов: средняя и экстремальная. <…> Фигура Ханина чрезвычайно любопытная, уникальная для нашего (да и не только нашего) времени…»^[11]

— ( Виктор Екимовский, «Автомонография»)

Фильмография

Юрий Ханон работал в кино крайне непродолжительное время, всего три года (1988—1991).^[12] Первую свою работу («Дни затмения» кинорежиссёр А.Сокуров) он написал, будучи ещё студентом консерватории. Однако, несмотря на европейский успех, вторая его работа стала фактически последней. Сделав всего три кинофильма, из которых первый был отмечен Европейской киноакадемией призом «ЕвроОскар» (Felix) за лучшую музыку в кино («Дни затмения», ноябрь 1988 года, Западный Берлин), Юрий Ханон более уже не возвращался к работе в кино и для кино. На десятки предложений кинорежиссёров о сотрудничестве всякий раз отвечал отказом.^[13] С 1991 года Юрий Ханон прекратил также и всякую публичную деятельность и полностью сконцентрировал себя на главной работе, которая, по его выражению, может происходить только наедине «между кончиком карандаша и бумагой».

Кадр из фильма «Шагреневая Кость» Ю.Ханон у дверей Мариинского театра 1992

…Неведомое ранее мне волнение испытываю, когда представляю себе блестящее будущее совсем ещё молодого, но уникально талантливого композитора Юрия Ханина, ленинградца. Сквозная мелодия пластинки, как одинокий голос, живущий в человеке, напоминает о величайшей грусти размышлений о конечности жизни и о величии одухотворённой талантливости — это фрагменты сочинений Ханина к фильму «Дни затмения». Скорбное бесчувствие нашей жизни должно отступить перед величием гармонии искусства

— Александр Сокуров, аннотация к пластинке «Одинокий голос человека» («Мелодия», Ленинград, 1988 г.)

Статуэтка европейского «Оскара» 1988

Сценарист

• 1992 — «Шагреневая Кость» (короткометражный, Россия, совместно с И. Безруковым)

Композитор

• 1988 — «Дни затмения» (СССР)^[14]
• 1989 — «Спаси и сохрани» (СССР)^[15]
• 1990 — «Мелкий бес» (короткометражный, СССР)
• 1992 — «Шагреневая Кость» (короткометражный, Россия)

Актёр

• 1992 — «Шагреневая Кость» (короткометражный, Россия)

Призы и премии

• 1988 — Премия «Феликс» Европейской киноакадемии (За лучшую музыку, фильм «Дни затмения»)^[16]
• 1989 — Номинация премии «Ника» Союза Кинематографистов СССР («Один из трёх композиторов». За лучшую музыку, фильм «Дни затмения»).
• В 2000 году фильм «Дни затмения» вошёл в список 100 лучших кинолент XX века, отобранных Европейской киноакадемией.^[14]

Публичная деятельность

В период с 1988 по 1991 Юрий Ханон выступил в серии симфонических и камерных концертов, прошедших в крупнейших музыкальных центрах России (Москва, Екатеринбург, Ленинград, Петербург, Казань) и в Европе (Париж, Нуи, Турин). Турне сопровождалось шумным, иногда скандальным успехом. Наиболее громкий резонанс имели четыре концерта Юрия Ханона («Музыка Собак») в Москве на премьерном показе кинофильма «Дни затмения» (ДК ЗВИ, 1-4 декабря 1988 года). На это же краткое время (1989—1991) Юрий ХанонЪ принудил себя исполнять обязанности «медийной» персоны, давая в течение трёх лет десятки интервью для TV, радио, прессы. Даже в самые бесцензурные годы перестройки, он позволял себе до такой степени откровенные по отношению к музыкальному и государственному истеблишменту высказывания, что даже известный своим свободомыслием режиссер Марк Захаров вынужден был вырезать интервью Ханона из своей «Кинопанорамы». Примерно по той же причине цикловая рубрика «Ханинские Чтения» в рамках знаменитого «Пятого Колеса» на ленинградском телевидении была закрыта после первого же эфира.

Впрочем, Юрий Ханон за краткое время своей публичной и концертной деятельности исполнял далеко не только свою собственную музыку. Наиболее шумные и успешные его концерты в Ленинграде, прошедшие в 1990-1991 году так и назывались: «Засушенные эмбрионы» (Эрик Сати, Юрий Ханин). На этих концертах впервые в России было исполнено большинство вокальных сочинений эксцентричного и оригинального французского композитора Эрика Сати, впервые на русском языке.^[2] Также Юрий Ханон в своих программах исполнял в странном соседстве фортепианные произведения Сати и Скрябина. Кроме того, Юрий Ханон «приводил в исполнение» и произведения некоторых других французских композиторов, последователей и современников Сати. Так, ему принадлежит честь первого исполнения в СССР и России вокального цикла «Сельскохозяйственные машины» Дариуса Мийо. Это произведение для женского голоса и семи инструментов было исполнено в малом зале ленинградской Консерватории — в 1987 году, тоже впервые на русском языке.

В 1992 году английской звукозаписывающей фирмой «Olympia» был выпущен CD, составленный из трёх симфонических произведений Ханона: «Пять мельчайших оргазмов», «Некий концерт» для фортепиано с оркестром и «Средняя Симфония». Музыка именно с этого диска время от времени (без согласия автора) попадает в российские и зарубежные театральные постановки, а также в саунд-треки кинофильмов и телепрограмм. Это — единственный диск, выпущенный автором в публичный прокат. Более десяти последующих мастер-дисков Юрий Ханон не выпустил в производство.

После 1992 года Юрий Ханон прекратил концертную и публичную деятельность и полностью «ушёл в тень», ограничиваясь работой в одиночестве над своими партитурами, книгами и картинами. Практически все предложения и инициативы известнейших мировых и российских музыкантов-исполнителей остались без последствий и реализации:

«…у меня возникли новые творческие контакты. К ним относится малоизвестный, но, по-моему, очень интересный композитор Юрий Ханин. Он представился как эксцентрик и абсурдист, о чем говорят сами названия его сочинений: «Некий концерт», «Опера-антракт из одноименного балета», «Средняя симфония». Некоторые из них я намерен включить в свой новый компакт-диск под условным названием "Юмор и абсурд в музыке"».^[17]

— (Владимир Ашкенази: «Жизнь без музыки была бы ошибкой», интервью.)

Ни этот диск, ни десятки других проектов, в которых по замыслу организаторов должен был участвовать Юрий Ханон, не состоялись и не имели продолжения. После ухода из публичного пространства единственный концерт, в котором его музыка исполнялась наряду с другими композиторами (Екимовский, Янсен, Жоскен Депре), состоялся в марте 2000 года в Эрмитажном театре, где с большим резонансом было исполнено сочинение для фортепиано и камерного струнного оркестра «Убогие ноты в двух частях». Впрочем, и в этом событии автор также не участвовал и на концерте лично не присутствовал.^[11]

«…Если ввести некий "коэффициент эстетической полезности", который показывает, насколько автор способен породить "общий смысл", переживаемый, однако, тоже и чисто музыкально, – самым высоким сей показатель имел бы Юрий Ханон. Ханон в «Убогих нотах» естественно мыслит внемузыкальными понятиями – ‘’убожество, бедность, ничтожество’’ – и создает адекватный им музыкальный язык. Никого он не желает рассмешить, а то, что половина зала лежала от смеха, скорее можно объяснить защитной реакцией на эстетический шок». ^[18]

— ( Борис Филановский, «Концерт в Эрмитаже»)

Литературные работы

Юрий Ханон в качестве писателя эссеиста и беллетриста работает с 1983 года. Однако, равно как и в своей музыкальной части творчества, он в течение всего этого времени не был обеспокоен публичной судьбой своих сочинений. За исключением романа «Скрябин как лицо» и одного небольшого рассказа, все свои произведения художественной прозы он писал прямо «в стол» безо всякого расчёта на публикацию и ни разу не поднимал вопроса о выпуске в тираж. Его перу принадлежит более сорока небольших рассказов, пять повестей (самые крупные — «Чернеющий на срезе» и «Повесть о той жизни») и роман «Кост-Малламырский синдром», ни одно из этих произведений не опубликовано. Стиль этой прозы — тяжёлый, вязкий и перегруженный словесной игрой, пожалуй, может быть расположен между «Чевенгуром» Платонова и поздними рассказами Хармса. Всего один маленький рассказ «Моя маленькая правда о той войне» (адаптированный отрывок из романа «Кост-Малламырский синдром») был почти случайным образом опубликован в московском журнале «Место печати» (№ 5, 1994).

В 1993 году по настоянию издателей Ханон опубликовал цикл (более двадцати) статей «Тусклые Беседы»,^[19] в которых в провокационной и саркастической форме ознакомил читателей с основными положениями своей доктрины (газета «Сегодня», С-Петербург, апрель-ноябрь 1993). Точно таким же образом их публикация через полгода была прервана автором. Сегодня практически все эти, а также некоторые другие цикловые статьи представлены на различных Internet-ресурсах.^[20]

Юрий Ханон и Александр Скрябин С.-Петербург, январь 1902 года

Совершенно особняком стоит роман «Скрябин как лицо» (издательство «Лики России»^[21] совместно с Центром Средней музыки, С-Петербург, 1995 год) — это очень толстая книга (почти 700 страниц), которую Юрий Ханон написал специально для создания элитного предмета книжного искусства. И литературный стиль, и язык разительно отличается от рассказов и повестей этого автора. Это роман в мемуарах, основанный на личных воспоминаниях автора, в течение более двадцати лет близко знакомого с великим русским композитором Александром Скрябиным.^[2] Повествование ведётся от первого лица, тоже композитора, который попеременно предстаёт под фамилией Юрий Ханон или Ханин. Язык и стиль — лёгкий, местами даже нарочито разжиженный, в целом основанный на разговорном и литературном языке первых двух десятилетий XX века.

«…Творчество Скрябина в книге описано самым дотошным образом: Скрябин для Ханина — его alter ego, и потому заподозрить мемуариста в том, что он чего-либо не знал из скрябинской музыки, попросту невозможно. К тому же, будучи превосходным пианистом, он переиграл (причём в публичных концертах!) чуть ли не всё скрябинское наследие. Очевидцы клавирабендов Ханона вспоминают, что игра пианиста впечатляла не только бесподобным техническим уровнем, тонким пониманием всех поворотов скрябинского мышления, но и тем, что он не боялся подправлять великого мастера, „улучшать“ (!) его нотный текст (кстати, об этом говорится и в книге)…»^[11]

— ( Виктор Екимовский «Автомонография»)

Особую часть проекта составляет собственно издание книги как предмет книжного искусства. Представляя собой тотальный авторский продукт, книга была издана в стиле дорогих подарочных изданий XIX века, тиражом 2000 обыкновенных экземпляров и ещё более 151 элитных (разделённых на нумерные и именные), в кожаном переплёте (в стиле и по технологии XIX века).^[2] Текст, редактура и художественное оформление вплоть до форзацев и обложки полностью выполнены автором. Книга в свободную продажу почти не поступала, нигде не рекламировалась и большого резонанса не имела, за исключением профессиональных кругов.

«Когда автору удается приложить руку к каждому квадратному миллиметру своей шестисотвосьмидесятистраничной маски, позитивные эмоции и ощущения затмевают вечно сомневающийся разум, и только положительные стороны остаются в поле зрения. Именно так и происходит в случае с книгой Ю. Ханина, выпущенной издательством „Лики России“ в Санкт-Петербурге. Буквально первое, что замечаешь, когда держишь книгу в руках, это ее необыкновенная весомость. Понимаешь, что эта книга является предметом искусства, своего рода артефактом, призванным послужить наградой археологам будущего».^[22]

— Александр Буров, «Петербургский книжный вестник», рецензия на книгу «Скрябин как лицо»

«Впервые в истории музыки о композиторе пишет не биограф, не музыковед-критик, наконец, даже не писатель или философ, но тоже композитор, личность может ничуть не менее яркая и своеобразная, чем А. Н. Скрябин. Наверное, именно поэтому книга воспоминаний избежала всех избитых литературных клише и штампов. Для автора книги и через десять лет после смерти Скрябин продолжает „попросту“ проживать где-то рядом, по соседству, оставаясь близким, родным, даже „внутренним“ человеком».^[23]

— Аннотация издательства «Лики России»

Некоторые публикации

Юрий Ханон: его статьи

• «Лобзанья пантер и гиен» (Ханин о Скрябине), журнал «Огонёк» № 50, декабрь 1991. Москва.^[24]
• «Александр Николаевич — январские тезисы» (Ханин о Скрябине), газета «Смена», С-Петербург, 7 января 1992.
• «Моя маленькая ханинская скрябиниана» (философские тексты А. Н. Скрябина с комментариями), журнал «Место Печати» № 2 — 1992. Москва.^[25]
• «Эрик-Альфред-Лесли, совершенно новая глава» (Ханин об Эрике Сати), «Ле журналь де Санкт-Петербург» № 4 — 1992.
• «Несколько грустных слов по поводу годовщины усов» (Ханин о Скрябине), газета «Смена», С-Петербург, 7 января 1993.
• «Тусклые Беседы» цикл регулярных статей, Юрий Ханон, газета «Сегодня», С-Петербург, апрель-ноябрь 1993.^[26]
• «Разговор с психиатром в присутствии увеличенного изображения Скрябина» (Ханон о Скрябине), журнал «Место печати», № 4 — 1993.^[27]
• «Моя маленькая правда о той войне» Ю.Ханон, рассказ, журнал «Место печати», № 5 — 1994, Москва.^[28]
• «Самые неожиданные растения» Ю.Ханон, статья, журнал «Цветоводство», № 1 — 1995, Москва.^[29]
• «Стапелии на севере» Ю.Ханон, статья, журнал «Цветоводство», № 2 — 1995, Москва
• «Тезисы одного несостоявшегося каменного доклада», Юрий Ханон, журнал «Кактусы и другие сухолюбивые растения», № 3 (29) 2006.

Юрий Ханон: интервью и статьи о нём

• Губин Д. Игра в дни затмения, интервью // Огонёк. 1990. № 26, июнь.
• Морозова И. «Юрий Ханин: вектор жить», интервью // Театральная жизнь. 1990. № 12, июнь.
• Фохт Н. «Эффект Бетховена в системе водопровода», интервью // Собеседник. 1990. № 44, октябрь.
• Юсипова Л. «Композитор мысли», статья // Театр. 1990. № 11, ноябрь.^[2]
• «Один из трёх композиторов», интервью // Столица. 1991. № 11, апрель.
• Шевченко К. Ханин — Сати. «Музыка эмбрионов», интервью // Смена. 1991. 9 мая.
• Шевченко К. «Скрябин умер, но дело его живёт», интервью // Смена. 1991. 13 ноября .
• Кочетова С. «Я занимаюсь провокаторством и обманом», интервью // Час пик. 1991. 2 декабря.
• Абраменко О. «Ханоническое лицо Александра Скрябина», статья // Час пик. 1998. 21 января .

Примечания

Ссылки

• Khanon d’Empire
• Персональный сайт профессора В.Тихонова (Университет Осло)
• Юрий Ханон. «Призрак оперы». Персональный сайт Кирилла Веселаго
• «Middle Duet» (video) musik by Yuri Khanon.
• Энциклопедия отечественного кино.