(Gustave Flaubert) — знаменитый франц. романист, глава реалистической школы во Франции, род. в 1821 г., в Руане, ум. в 1880 г. Отец его был очень известный врач, заведовавший хирургическим отделением в руанском госпитале; мать была родом из старинной нормандской семьи, и от нее Ф. унаследовал свою внешность плотного коренастого нормандца с крупными чертами лица. Он родился в госпитале и жил там, в квартире отца, до 18 лет. У него с детства было особое влечение к зрелищу болезни и смерти, к сильным и мрачным ощущениям: еще совсем ребенком он тайком перелезал через стену, чтобы рассматривать трупы в зале для вскрытия. Юношей он привлекал симпатии сумасшедших и идиотов и любил наблюдать больных, как бы подготовляясь к занимавшему его впоследствии изучению нравственного уродства людей, "гангрены жизни". Его всегда влекло к таинственному, ужасному и уродливому. В 1840 г. Ф. отправился в Париж изучать право, не чувствуя особого призвания к юридическим наукам; жил в Париже довольно уединенно, избегая общества товарищей и посещая лишь нескольких художников, в том числе скульптора Прадье; у него он познакомился с Виктором Гюго и с писательницей Луизой Коле. Занятия в Париже были прерваны в 1845 г., когда умер отец Ф. и вскоре после того его любимая сестра Каролина. Мать его очень страдала от одиночества, и ради нее Флобер легко решился оставить Париж, который он не любил, и занятия правом, мало его интересовавшие. Он поселился с матерью в Круассе, близ Руана, в своем маленьком живописном поместье, и прожил там до самой смерти, ведя одинокий образ жизни, работая без устали; за всю жизнь он совершил только два продолжительных путешествия — одно по Бретани в 1846 г., другое на Восток в 1849 г., оба раза в сопровождении своего друга Максима дю Кана. От времени до времени он приезжал в Париж. С 1846 г. Ф. предался исключительно литературе, много читал, задумывал свои будущие произведения, делал подготовительные работы, писал о своих планах и мыслях друзьям. К этому же времени относится начало его романа с Луизой Коле. Это была его единственная серьезная привязанность, длившаяся восемь лет, с промежутками, временными разрывами и примирениями. В 1849 г. он объездил Египет, Сирию, Палестину, Грецию; особенно сильное впечатление, как это видно по его собственным описаниям, произвели на него пирамиды и сфинкс. В Круассе он проводил целые дни в работе, в Париже видался с друзьями, Жорж Санд, Жюлем Сандо, Теофилем Готье, Гонкурами, А. Додэ, Э. Золя, бывал на знаменитых "обедах Маньи", где встречался с Тэном, Ренаном, Тургеневым, увлекался беседами о литературе и искусстве и больше всего любил громить буржуазное общество. Первый его роман, "Madame Bovary", появился в "Revue de Paris" в 1856 г. Против Ф. возбужден был процесс за оскорбление этим романом общественной нравственности; после горячих судебных прений он был оправдан. В 1862 г. появился исторический роман Ф. "Salammbo", в 1869 — роман нравов "Education Sentimentale", в 1874 г. — "Tentation de St. Antoine", в 1877 — "Trois contes"; затем Ф. стал усиленно работать над давно задуманным любимым своим произведением, романом "Bouvard et Pécuchet", но не успел закончить его; из предполагаемых двух томов Ф. написал только один, и тот не имеет завершенности других произведений Ф. Конец жизни Ф. был печальный: он страдал тяжелым нервным недугом, был мрачен и раздражителен, порвал отношения с лучшим своим другом, Максимом дю Каном; мать его умерла, материальное положение его ухудшилось, так как значительную часть своего состояния он уступил бедным родственникам. Полного одиночества Ф. не испытал в старости благодаря нежным заботам своей племянницы, м-м Комманвиль, а также дружбе с Жорж Санд; большое утешение доставлял ему также Гюи де Мопассан, сын одной из его подруг детства; Ф. заботился о развитии его молодого таланта и был для него строгим и внимательным учителем. Болезнь и тяжелый литературный труд рано истощили силы Ф., он умер от апоплексического удара. В 1890 г. ему поставлен в Руане памятник работы известного скульптора Шапю. Литература была исключительным интересом Ф.; все остальное, всякие общественные и политические интересы он презирал и клеймил кличкой буржуазности, что для него было синонимом глупости. Жизнь интересовала его только как материал для литературы, как поле для наблюдений; литература имела для него самодовлеющее значение, помимо проповеди каких-либо идей и выяснения смысла жизни. Его миросозерцание сводится к обличению тупости ненавистных ему буржуа без указания положительного идеала. Флобер — реалист по своей прирожденной гениальной наблюдательности, по уменью докапываться до самых скрытых психологических мотивов в поступках людей; сила его реалистического таланта усугубляется его глубоким пессимизмом, доходящим до мизантропии и до странного, болезненного влечения к созерцанию тягостных, уродливых зрелищ. Именно потому, что его раздражала и возмущала тупость людей, он постоянно искал ее проявлений, тщательно запоминал свои наблюдения и с особым наслаждением воссоздавал "гангрену жизни" в своих романах. С его природным реалистическим дарованием связана и его эстетическая теория. Ф. был проповедником безличного, объективного искусства; художник, по его убеждению, должен скрываться за своим произведением, не выдавать своих личных чувств, избегать лиризма, перевоплощаясь каждый раз в личность воссоздаваемых им людей. Эта теория была порождением личного характера Флобера, который отличался скрытностью, замкнутостью и не терпел ничьего вмешательства в тайники своих чувств; он расходился с лучшими друзьями, замечая в них желание влиять на его психологию. Идеал объективного творчества и есть реализм Ф., воссоздающий действительность во всей ее неприглядной правде, анализирующий уродство жизни без осуждения ее во имя отвлеченной святыни, без проповеди высокой морали. Реализм Ф. часто приближается к сатире с той разницей, что сатирик во имя проповедуемой им морали непременно преувеличивает какие-нибудь черты действительности, Ф. же — строгий историк действительности, который никого не осуждает, не делит людей на дурных и добродетельных, а выясняет сложность мотивов, создающих не зло, а скорое бессилие и уродство жизни; в общем, Ф. считает людей не порочными, а глупыми и жалкими. Творчество Ф. не исчерпывается, однако, реализмом. Ф. — реалист на фоне романтизма: его влечение ко всему фантастическому, таинственному, мрачному, его страстное увлечение Востоком, любовь к ярким краскам, к резким контрастам — все это наследие романтизма делает Ф., родоначальника натуралистического романа, прямым преемником Шатобриана. Ф. — романтик без присущего романтикам стремления уйти от действительности в мир фантазии и прекрасных грез. Этим сочетанием романтизма и реализма Ф. соединяет два периода европейской литературы: восприняв многие из существенных черт предшествовавшей ему романтической эпохи, он своим сосредоточенным проникновением в действительность положил начало реалистическому движению второй половины XIX в. Из романов Флобера, немногочисленных, но заключающих в себе каждый неисчерпаемые сокровища наблюдений и обобщений, первое место принадлежит его первому произведению — "М-м Бовари", реалистическому роману нравов. В лице своей героини Флобер представил романтическую натуру в столкновении с действительностью; все падения Эммы Бовари — результат ее мечтательности и праздности. Все, что ее окружает, ничтожно, жизнь полна мелких будничных интересов, и она сама не возвышается духовно над своей средой; в лице ее, как и в остальных типах романа, Ф. воплотил буржуазную мелочность жизни — но Эмма облагорожена исканием более высоких настроений, хотя и сведенных к жалким амурным приключениям. М-м Бовари — в значительной степени сатира на человеческую пошлость вообще и женскую в частности; но вместе с тем в ней сильно подчеркнуто и природное благородство эстетической натуры, для которой вся жизнь — вечное оскорбление ее ожиданий, ее святынь. Она не куртизанка по природе: на границе полного нравственного падения она останавливается и предпочитает смерть. Сила романа — не в его идейном содержании, а в несравненном воссоздании жизни, характеров и типов. Ф. создал в нем целую галерею портретов, тем более художественных, что они изображают людей мелких, незаметных, но имеющих каждый определенную индивидуальность, несмотря на общее им всем ничтожество. Поразительна также бытописательная сторона романа, бытовые картины провинциальной жизни, описания природы, не составляющие отдельных вставок, а органически сливающиеся с жизнью и чувствами действующих лиц. Вслед за "М-м Бовари" появился "Саламбо" — фантастически-исторический роман (вся серия романов Ф. состоит из правильного чередования реалистических и романических произведений), который, несмотря на чрезмерные длинноты и однообразие в описаниях битв, остается классическим произведением французской литературы по совершенству стиля, яркости красок, красоте описаний. После "Саламбо" Ф. вернулся к реализму в "Education Sentimentale" — истории ничтожного, пассивного от природы буржуа, прошедшего "школу сердечного опыта". Герой этого романа — pendant к Эмме Бовари, полное ничтожество, более полное, чем Эмма, потому что он не судит себя, не останавливается на краю пропасти, а живет до конца спокойной растительной жизнью. Систематическое развитие тупости и самодовольной ограниченности мастерски представлено в рамках жизни буржуазии 40-х годов. В. "Искушении св. Антония" Ф. опять увлекся романтическим замыслом и представил искушения ума и фантазии, манящие к действию, к активной жизни. В его св. Антонии есть нечто общее с Фаустом. Конец "Искушения" — католический: св. Антоний сразу, под влиянием благодати, прозревает; иллюзия рассеивается, он остается один в молитвенном экстазе. В картинах "искушения" Ф. по природной своей мизантропии останавливается гораздо более на уродливых и отталкивающих зрелищах жизни, чем на красотах, и вся эта поэма в прозе отмечена глубоким пессимизмом. Последний, незаконченный роман Ф., "Бувар и Пекюше" — реалистический, рисующий глупость буржуа, проходящих "школу интеллектуального опыта". Это как бы резюме всех современных знаний, рассмотренных сквозь призму буржуазной ограниченности. Главное достоинство Ф., помимо никем не превзойденного умения воссоздавать полноту жизни, заключается в его художественном слоге. Для него техника писания имела первостепенное значение; он был мучеником слова, работал до одурения над каждой фразой и достиг того, что каждая страница его романов — классический образец французской прозы. Гонкуры, Золя, Доде — непосредственные ученики Ф. Материалом для ознакомления с психологией Ф., с историей его произведений и с его эстетическими воззрениями служит его объемистая корреспонденция, вышедшая отдельным изданием.
Зин. Венгерова.
Ср. Письма Ф. к Жорж-Занд, изд. Гюи Де Мопасаном (4 изд., П., 1889), и его "Correspondance 1830—80" (4 серии, П., 1887—93); P. Bourget, "Essais de psychologie contemporaine" (ib., 1884); Maxime du Camp, "Souvenirs littéraires" (т. I, ib., 1882); Commanville, "Souvenir sur Gustave F." (ib., 1895); Tarver, "Gustave F., as seen in his works and correspondence" (Л., 1895); Faguet, "Flaubert" (П., 1899). Переводные и оригинальные статьи о Ф. на русском яз.: Ж. Пелисье, "Литературное движение в XIX ст."; Г. Брандес, "Новые веяния"; Э. Зола, "Ф. как человек и писатель" ("Вестн. Европы", 1880, № 7); Г. Брандес, "Г. Ф." ("Загр. вестник", 1881, № 11; "Русс. мысль", 1882, № 2); П. Бурже, "Очерки современной психологии"; Д. Мережковский, "Ф. в своих письмах" ("Сев. вестник", 1888, № 12); M. Дюкан, "Ф. по воспоминаниям" ("Наблюдатель", 1883, №№ 8—9); К. Арсеньев, "Современный роман в его представителях. V. Густав Ф." ("Вестн. Европы", 1880); В. Бибиков, "Три портрета: Стендаль, Ф., Бодлер" (СПб., 1890). О "Сентим. воспит." — критич. ст. Нелюбова ("Русский вестн.", 1870, № 8); Η. Страхова ("Заря", 1870, № 7). О "Госп. Бовари" — "Отеч. записки" (1859, № 3); Е. Тур, "Нравоописательный роман во Франции" ("Русс. вестник", 1857, № 11). О "Буваре и Пекюше" — К. Арсеньев, "Посмертный роман Ф." ("Вестн. Европы", 1882, № 1). О "Саламбо" — А. Скабичевский ("Рус. богатство", 1889, № 9). Все сочинения Ф. неоднократно переводились на русский язык; "Легенда о Юлиане Милостивом" и легенда "Иродиада" переведены Тургеневым.
