Книга: Скотт Роберт Фалкон «Дневник полярного капитана»

Роберт Фалкон Скотт (англ. Robert Falcon Scott) (6 июня 1868, Плимут — ок. 29 марта 1912, Антарктида) — капитан королевского флота Великобритании, полярный исследователь, один из первооткрывателей Южного полюса, возглавивший две экспедиции в Антарктику: экспедиция «Дискавери» 1901—1904 года, и злополучная экспедиция «Терра Нова», 1910—1913 года. Во время второй экспедиции Скотт, вместе с ещё четырьмя участниками похода, достиг Южного полюса 17 января 1912 года, но обнаружил, что их на несколько недель опередила норвежская экспедиция Руаля Амундсена. Роберт Скотт и его сотоварищи погибли на обратном пути от холода, голода и физического изнеможения.

До своего назначения руководителем «Дискавери» Скотт делал обычную карьеру морского офицера мирного время викторианской Англии, где возможности карьерного роста были весьма ограничены, но постоянно ощущалась востребованность амбициозных офицеров. Для Скотта возможность возглавить экспедицию стала шансом построить выдающуюся карьеру, хотя к полярным исследованиям особой страсти он не питал^[1]. Однако, совершив этот шаг, он неразрывно связал своё имя с Антарктикой, которой Скотт неизменно оставался преданным в течение заключительных двенадцати лет своей жизни.

После известия о его смерти, Скотт стал национальным британским героем, статус которого поддерживался на протяжении более 50 лет и нашёл отражение во множестве мемориалов, установленных по всей стране. В последние десятилетия XX века история экспедиции «Терра Нова» подверглась некоторой переоценки, а внимание исследователей сосредоточилось на причинах катастрофического финала, оборвавшего жизнь Скотта и его товарищей. Из ранее непоколебимого героя он стал фигурантом многочисленных споров, где были остро подняты вопросы о его характере и компетенции. Однако, исследователи в XXI-м веке в целом рассматривают фигуру Скотта более позитивно, подчеркивая его личное мужество и стоицизм, признавая просчёты, но приписывая финал экспедиции лишь несчастливому стечению обстоятельств.

Ранние годы

Детство

Роберт Фалкон Скотт родился 6 июня 1868 года. Он был третьим из шестерых детей в семье и являлся старшим сыном Джона Эдварда (англ. John Edward) и Ханны (англ. Hannah) (урожд. Каминг, англ. Cuming) Скотт из Сток Дамерела, предместье Девонпорт, Плимут, графство Девон.

В семье были сильны военно-морские и милитаристские традиции^[2]. Дед Роберта был корабельным казначеем, вышедшем в отставку в 1826 году. Он приобрёл имение Аутлендс и небольшой плимутский пивоваренный завод. Трое его сыновей служили в британской индийской армии, четвёртый стал корабельным врачом в военно-морском флоте. И только Джон, пятый сын, из-за слабого здоровья не начал карьеру военного и остался помогать отцу. Когда Джону исполнилось 37 лет, у него родился его третий сын — Роберт Фалкон Скотт^[3]

Доход Джон Скотт в то время получал от плимутского пивоваренного завода, который он унаследовал от отца. Годы спустя, когда Роберт начал делать свою карьеру морского офицера, семья потерпела серьёзную финансовую неудачу, и Джон был вынужден продать заводc^[4]. Однако ранние годы Роберт провёл в полном достатке.

Как отмечают некоторые исследователи^[3], «Скотт не отличался крепким здоровьем, был ленив и неаккуратен, в играх с приятелями не упускал случая устроить веселую проделку». В соответствии с традицией семьи, Роберт и его младший брат Арчибальд были предопределены для карьеры в вооруженных силах. Роберт до девяти лет обучался дома, после чего был послан в Stubbington House School Хэмпшира, школу для мальчиков, специализирующуюся на подготовке юных моряков, чтобы впоследствии сдать вступительные экзамены в военно-морское училище имени Форстера. Училище размещалось на борту старого парусного судна «Britannia», пришвартованного в Дартмуте. В 1881 году, сдав эти экзамены в 13 лет и став кадетом, Скотт начал свою военно-морскую карьеру^[3]

Начало военно-морской карьеры

«Britannia» в гавани Портсмута

В июле 1883 года Скотт покинул учебный корабль «Britannia» в звании гардемарина, седьмой из 26 учащихся в общем зачёте^[5]. В октябре он был уже на пути в Южную Африку, чтобы продолжить службу на флагмане в эскадре Мыса «Boadicea», первом из нескольких судов, на которых Скотт служил в звании гардемарина. Будучи дислоцированным в Сент-Китс, Вест-Индия, во время службы на корабле «Rover», у Скотта состоялась первая встреча с Клементом Маркэмом, тогда секретарём Королевского географического общества, который разыскивал потенциально талантливых молодых офицеров, с целью проведения ими в будущем научно-исследовательских полярных работ. Он был приглашён в качестве гостя совершить плавание на флагманском корабле учебной эскадры, и утром 1 марта 1887 года, наблюдая за шлюпочной гонкой, Маркэм обратил внимание на юного 18-ти летнего мичмана, который и выиграл гонку. Роберт Скотт по этому случаю был приглашён на обед к командиру эскадры. Позже Маркэм вспоминал, что был впечатлён сообразительностью, энтузиазмом и очарованием молодого человека^[6].

В марте 1888 года Скотт сдал экзамены на младшего лейтенанта, с четырьмя сертификатами первого класса из пяти^[7]. Его карьера двигалась плавно и, после службы ещё на нескольких судах, в 1889 году Скотт получил звание лейтенанта. В 1891 году после длительного плавания в иностранных водах, Скотт прошёл двухлетний минно-торепедный учебный курс на судне «Vernon», что было важным шагом в его карьере. Он получил сертификаты первого класса как по теории, так и по практики. Однако, вскоре на репутации Роберта появилось небольшое тёмное пятно: летом 1893 года, управляя торпедным катером, Скотт посадил его на мель, за что он получил серию мягких упрёков от командования^[8].

Во время изучения и сравнения биографий Скотта и Руаля Амандсена^[9], полярный историк Роланд Хантфорд исследовал возможный скандал в ранней военно-морской карьере Скотта, связанный с периодом 1889-1890 годов, когда тот был лейтенантом на «Amphion». Согласно Хантфорду, Скотт «исчезает из военно-морских отчетов» на восемь месяцев, с середины августа 1889 до 26 марта 1890. Хантфорд намекает на имевшуюся связь с замужней американкой и последующее прикрытие высокопоставленными офицерскими чинами. Биограф Дэвид Крэйн уменьшает недостающий период до одиннадцати недель, но также ничего более пояснить не способен. Он опровергает предположение о протекции высшим офицерским составом на том основании, что Скотт не имел тогда достаточного авторитета и связей, чтобы это могло произойти. Документы, которые могли бы дать объяснения, в отчётах Адмиралтейства отсутсвуют^[10][11].

В 1894 году во время службы в качестве торпедного офицера на корабле «Vulcan», Скотт узнал о финансовом крахе, постигнувшим его семью. Джон Скотт, продав пивоваренный завод, неразумно вложил вырученные деньги, и таким образом потерял весь свой капитал, став фактически банкротом^[12]. В возрасте 63 лет, со слабым здоровьем, он был вынужден устроиться на работу в качестве менеджера пивоварни и переехать с семьей в Шептон Маллет, Сомерсет. Три года спустя, когда Роберт служил на флагмане эскадры Ла-Манша «Majestic», Джон Скотт умер от сердечного заболевания, ввергнув в новый финансовый кризис свою семью^[12]. Ханна Скотт и две её не состоящих в браке дочери теперь положились полностью на служебное жалование Скотта и зарплату его младшего брата Арчи, который оставил армию ради более высокооплачиваемой должности в колониальной службе. Однако, осенью 1898 года от брюшного тифа скончался и сам Арчибальд, а это означало, что вся финансовая ответственность ложится на плечи молодого офицера Роберта Скотта^[12].

Продвижение по службе и дополнительный доход, который это принесло бы, теперь стали вопросом значительного беспокойства Роберта^[13]. Ещё 1986 году, во время захода в испанскую бухту Виго кораблей эскадры Ла-Манша, Скотт повстречался с Клементом Маркэмом во второй раз и узнал о том, что тот вынашивает планы британской антарктической экспедиции^[3]. В начале июня 1899 года, отправляясь домой в отпуск, Роберт случайное столкнулся на лондонской улице с Маркэмом в третий раз (теперь посвящённым в рыцари и ставишим президентом Королевского географического общества), и узнал, что тот уже разыскивает руководителя для своей экспедиции, которая будет проходить под покровительством Королевского географического общества. Эта была возможность отличиться на службе и заработать деньги, в которых Скотт так нуждался. Какой разговор состоялся в тот день между ними остаётся неясным, но несколько дней спустя, 11 июня, Скотт появился в резиденции Маркэма и вызвался возглавить антарктическую экспедицию^[3][6].

Экспедиция «Дискавери»

Основная статья: Британская антарктическая экспедиция (1901—1904)

«Дискавери» в Данди, своём порту приписки, 2005 год

Британская национальная антарктическая экспедиция, которая позже стала известна под названием «Дискавери», была совместным предприятием Королевского географического общества и Лондонского королевского общества. Чтобы осуществить свою заветную мечту, Маркэму потребовались все его навыки и хитрость, что в итоге принесло свои плоды: экспедиция проходила под командованием Королевского военно-морского флота и в значимой части была укомплектована военно-морским персоналом. Возможно, что Скотт не являлся первым кандидатом на роль руководителя экспедиции, но, выбрав его, поддержка Маркэма оставалась неизменной^[14]. Разыгрались ожесточённые баталии комитета с Королевским обществом по-поводу области обязанностей Скотта. Королевское общество настаивало, чтобы в качестве руководителя экспедиции был выбран учёный, в то время как Скотт, по их замыслу, должен был лишь командовать судном. Однако твёрдая позиция Маркэма в конечном итоге преобладала^[15]; Скотта повысили до звания коммандера^[16] и наделили всей полной власти руководителя экспедиции. В августе 1900 года, получив освобождения от исполнения обязанностей старшего помощника капитана судна «Majestic»^[3], он приступил к работе в новой должности.

Как главе полярной экспедиции, Скотту пришлось начинать на пустом месте, причём сам он не имел ни малейшего представления о полярных условиях^[17]. На тот момент в его распоряжении^[18] имелся лишь опыт молодого норвежского натуралиста Карстена Борхгревинка, который 1899—1900 годах провёл зимовку в Антарктиде, и экспедиции Адриена де Жерлаша, которая была также вынуждена перезимовать в Антарктиде, когда их корабль оказался зажат льдами. Скотт и Маркэм обратились за советом к авторитетнейшему в те годы полярному исследователю — норвежцу Фритьофу Нансену, который вскоре дал англичанам много дельных советов по комплектованию экспедиции одеждой и продуктами питания. Однако, Нансен ни имел решительно никаких сведений об особенностях антарктических условий^[3]. Позже Фритьоф в своих воспоминаниях описывал Скотта следующим образом:

Он стоит передо мной, крепкий и мускулистый. Я вижу его интеллигентное, красивое лицо, этот серьезный, пристальный взгляд, эти плотно сжатые губы, придававшие ему решительное выражение, что не мешало Скотту часто улыбаться. В наружности его отражался мягкий и благородный характер и в то же время серьезность и склонность к юмору…^[3].

Крест, установленный в память о Джордже Винсе

Экспедиционное судно получило название «Дискавери» («Открытие») в честь корабля Дж. Кука. Это был последний в истории британского судостроения деревянный трёхмачтовый барк, и первое английское судно, специально предназначенное для научных исследований^[19]. Спуск на воду прошёл 21 марта 1901 года, церемонию крещения провела леди Маркем^[20]; Корпус был деревянным, способным выдерживать напор льдов, толщина борта достигала 66 сантиметров, толщина таранного форштевня — несколько футов, он был окован стальными листами. Винт и руль могли подниматься из воды в случае попадания в лёд.

На борт судна были взяты собаки и лыжи, однако едва ли кто-либо знал как с ними управляться. Маркэм полагал, что опыт и профессионализм менее важен в деле морской разведки, нежели «врождённые способности»^[21], и, возможно, Скотт находился под влиянием веры Маркэма. За первый год, из двух лет, проведённых в Антарктике, такая беззаботность выдержала строгое испытание, поскольку экспедиция изо всех сил пыталась справиться с проблемами незнакомого ландшафта. Это стоило жизни Джорджа Винса, который поскользнулся и упал в пропасть 4 февраля 1902 года^[22]. Позже Скот будет вспоминать^[3]:

В то время мы были ужасающе невежественны: не знали, сколько брать с собой продовольствия и какое именно, как готовить на наших печах, как разбивать палатки и даже как одеваться. Снаряжение наше совершенно не было испытано, и в условиях всеобщего невежества особенно чувствовалось отсутствие системы во всем.

У экспедиции были большие научно-исследовательские планы; В Антарктиде она должна была совершить долгое путешествие на юг, в направлении Южного полюса. Этот поход, предпринятый Скоттом, Эрнестом Шеклтоном и Эдвардом Уилсоном, привёл их к 82°11' ю.ш., на удалённость приблизительно 850 киллометров от полюса^[3]. Изматывающий поход и не менее тяжёлое обратное возвращение полностью истощили физические силы Шеклтона^[23]; Чуть позже Скотт отправил его домой, вместе с ещё девятью матросами, не пожелавшими продолжать экспедицию^[3], на вспомогательном корабле, привёзшим основному судну «Дискавери» почту и дополнительное снаряжение.

База экспедиции Дискавери на мысе Хат

На второй год члены экспедиции демонстрировала уже значительные навыки и усовершенствованную технику, что позволило совершить ещё множество походов в глубь континента. В одном из таких рейдов, экспедиционеры прошли более 400 километров в западном направлении и изучили Полярное плато. Это был один из самых длительных походов^[24] всей экспедиции. Скотт вспоминает^[3]:

Должен признаться, что немного горжусь этим путешествием. Мы встретились с огромными трудностями, и год назад мы, безусловно, не сумели бы преодолеть их, но теперь, став ветеранами, мы добились успеха. И если принять во внимание все обстоятельства дела, чрезвычайную суровость климата и другие трудности, то нельзя не сделать вывод: мы практически достигли максимума возможного

Настойчивость Скотта на формальностях Королевского флота накалила отношения с контингентом торгового флота, многие из которого отбыли домой с первым вспомогательным судном в марте 1903. Заместителю командующего Альберту Армитэджу, торговому чиновнику, был предложен шанс отправится домой вместе с ними по состоянию здоровья, но тот интерпретировал предложение как личное оскорбление, и отказался^[25]. Армитэдж также считал, что решение отослать Шеклтона явилось результатом враждебности Скотта, а не физического истощения первого^[26]. Хотя между Скоттом и Шеклтоном отношения значительно обострились, когда их полярные стремления непосредственно пересеклись, но на публике они всегда продолжали оказывать друг другу взаимные любезности^[27]. Скотт участвовал в официальных приёмах, которые были посвящены возвращению Шеклтона в 1909 году после экспедиции «Нимрода»^[28], оба обменивались вежливыми письмами о своих антарктических планах в 1909—1910 годов^[29].

Впоследствии Скотт оставался при своём мнение фактически до самого конца жизни, что ни собаки и не лыжи являются ключами к успешным антарктическим походам в глубь материка. По его мнению, собаки не могли конкурировать с традиционным перемещением грузов, используя мускульную силу человека^[30].

Научные результаты экспедиции включали важные биологические, зоологические и геологические сведения^[31], а также некоторые метеорологические и магнитные показания, которые позже были раскритикованы как дилетантские и неточные^[32][33]. Однако достижения экспедиции Скотта сложно переоценить: была открыта часть антарктической суши — полуостров Эдуарда VII, изучена природа барьера Росса, проведено первое в мире рекогносцировочное исследование прибрежной горной цепи, входящей в состав Трансантарктических гор^[3].

По завершению экспедиции потребовалась помощь двух вспомогательных кораблей, барка Морнинга и китобойного судна Терра Нова, а также некоторого количества взрывчатых веществ, чтобы освободить «Дискавери» от сковавшего его льда^[34].

5 марта 1904 года «Дискавери» пересёк Южный полярный круг в обратном направлении и 1 апреля вошёл в гавань Литтлтона. 8 июня двинулся на родину через Тихий океан и Фолклендские острова. 10 сентября 1904 года экспедиция вернулась в Портсмут.

Между экспедициями

Народный герой

Ещё в Новой Зеландии экспедиционерам оказали восторженный приём: с них не брали денег за посещение клубов, проезд по железной дороге и постой в гостинице^[3][36]. Скотт направил в Лондон телеграмму, извещающую о благополучном возвращении. В ответ король направил Скотту сразу два поздравления, а Королевское географическое общество сразу же наградило Роберта Королевской медалью, которая была вручена матери исследователя^[37].

По прибытии 10 сентября 1904 года экспедиционного судна в Портсмут, Скотт был возведён в звание капитана 1-го ранга^[38]. На банкете, организованном городскими властями, он подчеркнул заслуги всех своих подчинённых и добавил: «Мы сделали много открытий, но по сравнению с тем, что осталось сделать, это не более как царапина на льду»^[3][39].

Однако, когда «Дискавери» 15 сентября прибыло в Лондон в Ост-Индские доки, команде был оказан весьма скромный приём: приветственный банкет состоялся только на следующий день в складском помещении, где не присутсовал ни один из лордов Адмиралтейства, хотя подавляющее большинство экспедиционеров были военно-морскими служащими. Лорд-мэр прислал вместо себя шерифа. Банкет возглавлял сэр Клемент Маркхем. Газета «Дэйли экспресс» опубликовала отклик на такой приём, полный негодования^[3].

между тем, все тяготы экспедиции живо отразилась в воображение публики, и Скотт стал народным героем. Он был награждён Золотыми медалями географических обществ Анлии, Шотландии, Филадельфии, Дании, Швеции, Соединенных Штатов Америки. Удостоился Полярной медали. Скотт был приглашен в замок Балморал, где король Эдуард VII возвёл его в командоры Кролевского Викторианского ордена^[40]. Императорское русское географическое общество избрало его своим почётным членом, а в начале 1905 года Скотт был избран почётным доктором наук Кембриджского университета. Все без исключения научные работнкии экспедиции получили Антарктическую медаль, отлитую по личному приказу короля Эдуарда VII^[3].

Ближайшие несколько лет Скотт был занят всевозможными приёмами, лекциями, написанием экспедиционных отчётов о путешествии Дискавери. Он посетил Эдинбург, Глазго, Данди, Гуль, Истборн, и люди, встречавшие его на платформе, удивлённо замечали, что Роберт Фалкон всегда выходил из вагона третьего класса. Помимо врождённой скромности, финансовая бедность преследовала Скотта всю его жизнь. В январе 1906 года, закончив книгу «Путешествие на „Дискавери“», он возобновил свою военно-морскую карьеру, сначала в качестве помощника командующего военно-морской разведкой при Адмиралтействе, а в августе уже как флаг-капитан адмиралтейского линейного корабля сэра Джорджа Эджертона «Victorious»^[3][15]. Теперь Скотт входил в самые высокие социальные круги: телеграмма Маркхэму в феврале 1907 года упоминает о встрече с королевой и наследным принцем Портулалии, а более позднее письмо домой сообщает о завтраке с Главнокомандующим Флота и принцем Генрихом Пруссии^[41].

Диспут c Шеклтоном

Эрнест Шеклтон, ок. 1911 года

К началу 1906 года Скотт начал вести переговоры с Королевским географическим обществом о возможном финансировании будущих антарктических экспедиций^[42]. В связи с этим, новость о том, что Эрнест Шеклтон объявил через печать^[43] о своих планах отправиться на старую базу «Дискавери» и оттуда в составе своей экспедции двинуться к Южному полюсу, крайне возмутила Роберта Фалкона и, в особенности, сэра Маркхэма^[44]. В первом из серии писем Скотт утверждал, что вся область область вокруг Мак-Мёрдо является его собственным «полем деятельности», и что Шеклтон обязан сместиться в другую область^[44]. В том же году Скотта решительно поддержал бывший зоолог «Дискавери» Эвард Уилсон, который утверждал, что права Скотта распространяются на весь сектор моря Росса^[45]. Шеклтон уступать отказался. Но позже, чтобы выйти из создавшийся тупиковой ситуации, он согласился, и в письме к Скотту от 17 мая 1907 года обещал работать к востоку от 170 меридиана^[3][44][43]. Соглашение было подтверждено письменно при личной встрече Скотта и Шеклтона в Лондоне^[43], но его наличие никогда не афишировалось^[43]. Однако, это было обещание, которое Шеклтон сдержать не смог: все альтернативные места для разбивки лагеря оказались неподходящими. Он основал свою базу на мысе Ройдс в проливе Мак-Мёрдо в 25 км от базы «Дискавери». Такое нарушение соглашения вызвало серьёзные изменения в отношениях между Скоттом и Шеклтоном^[46].
Биограф и историк Б. Риффенбург полагает, что Скотт «никогда не должен был требовать столь неэтичного обещания» и в качестве контраргумента к непримиримости Скотта приводит отношение Фритьофа Нансена ко всем, кто обращался к нему за советом. Независимо от того, были ли они для него конкурентами, Нансен снабжал всех безвозмездно ценными сведениями и советами^[47].

Женитьба

Роберт и Кэтлин Скотт в Новой Зеландии, 1910 год

Экспедиция «Дискавери» принесла Скотту большую славу. Он вошёл в эдвардинское общество и впервые встретил на приватном завтраке в 1907 году Кэтлин Брюс^[43][48]. Она была скульптором, светская львица с космополитическими взглядами, некогда училась у Огюста Родена^[49], а круг общения включал Айсидору Дункан, Пикассо и Алеистера Кроули^[50]. О том дне Кэтлин будет позже вспоминать: «Он был не очень молод, вероятно, лет сорока, и не очень красив. Но выглядел он полным сил и энергии, и я зарделась, как дурочка, когда заметила, что он спросил обо мне своего соседа»^[43]. Первая встреча Кэтлин со Скоттом была весьма краткой, но когда они встретились во второй раз в том же году, взаимное притяжение было очевидно. Последовали бурные ухаживания; Скотт не был единственным поклонником девушки — его главным соперником являлся писатель Гилберт Кеннана. Продолжительные отсутствия Скотта в море также не способствовали завоеванию сердца Кэтлин^[51]. Дважды она хотела разорвать отношения, но Скотт лишь отвечал: «Не спеши, девочка»^[43]. 2 сентября 1908 года настойчивость и терпение Роберта были вознаграждены. Свадьба состоялась в королевской часовне дворца Хэмптон-корт^[52]. Их единственный ребенок, Питер Скотт Маркэм, родился 14 сентября 1909 года и получил имя в честь Питера Пена, главного персонажа одноимённой сказки близкого друга Скотта, а среднее имя в честь сэра Клемента Маркэма^[53].

К этому времени, Скотт объявил о своих планах касательно второй антарктической экспедиции. Шеклтон вернулся, так и не достигнув полюса. Это дало толчок Скотту к продолжению своей работы^[54][55]. 24 марта 1909 года он был назначен помощником по морским вопросам Второго лорда Адмиралтейства, что дало удобный шанс перебраться в Лондон. В декабре Скотт был освобождён от должности с сохранением половинного жалования, чтобы он мог собрать команду Британской антарктической экспедиции 1910 года^[55], названой в дальнейшем «Терра Нова», в честь одноимённого экспедиционного судна, что в перводе с латинского означает «Новая земля»^[56].

Экспедиция «Терра Нова»

Основная статья: Терра Нова (экспедиция)

Подготовка

Королевским географическим обществом была выражена надежда, что планируемая экспедиция будет «научной в первую очередь, с разведкой и достижением полюса — во вторую»^[57], но, в отличие от экспедиции «Дискавери», ни Географическое, ни Королевское общество не отвечали на этот раз за её организацию^[55]. В своём обращении к общественности Скотт заявил, что главной его целью будет «достичь Южного полюса, а также обеспечить для Британской империи честь этого достижения»^[57][58].

Финансирование происходило по большей части из частных фондов и пожертвований^[58]. Собрав необходимую сумму для первого сезона, Скотт решил начать экспедицию, перепоручив все обязанности по дальнейшему сбору средств Клементу Маркхэму. Однако, уже во время зимовки, Скотт был вынужден просить экспедиционеров отказаться от жалования за второй год. Сам же он передал фонду экспедиции как собственное жалованье, так и любые виды вознаграждения, которые будут ему причитаться^[59]. Сбор средств в Британии проходил крайне медленно, несмотря на усилия бывшего президента географического общества и супруги Скотта. Воззвание к общественности поручили составить сэру Артур Конан Дойлю^[59], но к декабрю 1911 года было собрано не более 5000 фунтов, тогда как министр финансов Ллойд Джордж категорически отказал в дополнительной субсидии^[59].

В качестве транспорта для экспедиции были выбраны лошади, мотосани и собаки. Скотт мало что знал об особенностях работы с лошадьми, но раз они, по-видимому, хорошо служили Шеклтону, он полагал, что тоже должен их использовать^[60][61]. Эксперт по собакам Сесил Мирз отправился в Сибирь для их выбора и покупки. Перед его отъездом Скотт приказал купить там также и маньчжурских лошадей. Мирз не имел достаточно опыта в их покупке, в связи с чем были куплены в основном животные низкого качества, плохо подходившие для длительной работы в антарктических условиях^[62]. В это время Скотт проводил время во Франции и Норвегии, испытывая мотосани, где и взял в штат Бернарда Дэя, эксперта по двигателям, принимавшего участие в экспедиции Шеклтона^[63].

Первый сезон

Скотт ведёт дневник. Мыс Эванса, зима 1911 года

В самом начале экспедиции она претерпела ряд неудач, которые помешали полноценной работе в первом сезоне и подготовке к основному полярному походу. На пути из Новой Зеландии до Антарктики «Терра Нова» попал в сильнейший шторм: для спасения судна было принято решение выбросить за борт десять мешков с углём, разорвавших найтовы. Когда засорились насосы и уровень воды стал резко подниматься — офицеры и матросы на протяжении всей ночи вычерпывали воду вёдрами, передавая их по цепочке. К утру оказалось, что две лошади издохли, одну собаку смыло за борт, 65 галлонов бензина и ящик спирта были потеряны^[64]. Вскоре судно было поймано в ледяную ловушку на целых 20 дней^[65], что означало прибытие ближе к концу сезона, сокращение времени на подготовку к зимовке и дополнтельный расход ценного угля. Одни мотосани были потеряны при выгрузке их с судна, когда те провалились под лёд^[64][66]. Отправившись к старой базе экспедиции «Дискавери», Скотт обнаружил хижину доверху забитой снегом, твёрдым как лёд: Шеклтон, покидая её, не счёл нужным закрепить окно^[64]. На следующий день «Терра Нова», разворачиваясь, наскочил на подводную скалу, однако спустя несколько часов её удалось снять с мели^[64].
Плохие погодные условия и тяжелое состояние лошадей, которые никак не могли пройти акклиматизацию, вынудили заложить склад «Одна тонна» в 35 милях от запланированного места на 80°^[67]. Лоуренс Оутс, отвечающий за лошадей, посоветовал Скотту убить их для увлечения запаса конины и продвинуть склад ближе к 80°; Скотт отвергнул совет Оутса, решив сохранить лошадей, на что тот ответил: «Сэр, я боюсь, что Вы пожалеете, не прислушавшись к моему совету»^[68]. Шесть лошадей издохли во время этого похода^[64]. На обратном пути собачья упряжка, на которой ехали Скотт и Сесил Мирз, провалилась в трещину: собаки повисли на упряжи, а сани с людьми каким-то чудом не последовали за ними. Собаки вскоре были спасены, за последними двумя Роберт спустился на верёвке^[64]. А по возвращению в лагерь экспедиционеров ждало ошеломляющее известие: в Китовой бухте, всего в 200 милях к востоку, расположился Амундсен со своей группой и большим числом собак^[64].

Скотт отказался от изменения своих планов и записал в дневнике^[67]:

Правильнее и мудрее всего поступать и впредь так, как будто ничего не произошло. Идти вперед и постараться сделать все, что в наших силах, ради чести родины — без страха или паники.

Признавая, что норвежская база была ближе к полюсу, и что Амундсен имеет значительный опыт передвижения на собачьих упряжках, Скотт полагал, что имеет преимущество за счёт предстоящего продвижения по знакомому маршруту, который был ранее уже исследован Шеклтоном^[69].

Поход к Южному полюсу

Пути конкурирующих экспедиций в Антарктиде: маршруты Скотта (зелёный) и Амундсена (красный)

Поход на юг начался 1 ноября 1911 года, когда три группы, использовавшие в качестве средств транспортировки мотосани, лошадей и собак, передвигаясь с разной скоростью, были направлены для закладки продовольственных складов^[70]. Впоследствии, две вспомогательные группы должны были повернуть обратно, а основная — совершить бросок к полюсу^[71].

Однако, отчасти из-за просчётов при планировании экспедиции, отчасти из-за стечения обстоятельств мотосани вскоре вышли из строя, а немногочисленных оставшихся в живых лошадей пришлось застрелить при организации одного из лагерей, получившего тогда название «Лагерь „Бойня“»^[71]. Тяжёлые сани через расселины в ледяных глетчерах людям пришлось тащить на себе.

3 января Скотт принял решение относительно того, кто непосредственно пойдёт к полюсу (Скотт, Эдвард Уилсон, Лоуренс Оутс, Эдгар Эванс) и расстался с остальными, однако, взял в поход к полюсу пятого члена экспедиции — лейтенанта Генри Бауэрса^[71], хотя количество продовольствия рассчитывалось на группу из четырёх человек. Эдвард Эванс, возглавивший вспомогательный отряд на обратном пути, вспоминал позже о том дне^[71]:

Мы часто оглядывались, пока капитан Скотт и его четверо спутников не превратились в чёрную точку на горизонте. Тогда мы и думать не могли, что окажемся последними, кто видел их живыми, что наше троекратное «Ура!» на этом мрачном пустынном плато будет последним приветствием, которое они услышат.

4 января группа Скотта достигла 88-й параллели, следов норвежцев по-прежнему видно не было. 10 января под 88°29' был заложен склад «Полтора градуса», а 15 января, пройдя более 47 миль, был обустроен «Последний склад». До полюса оставалось 27 миль^[71].

16 января, пройдя чуть более семи миль, Бауэрс первым заметил на горизонте точку, которая позже оказалась чёрным флагом, привязанным на полозе от саней. Поблизости были остатки лагеря, множество собачьих следов. Скотт записал в дневнике: «Тут мы поняли все. Норвежцы опередили нас и первыми достигли полюса»^[71].

17 января Скотт со своими сотоварищами достигли цели, где обнаружили палатку Амундсена и табличку, на которой была указана дата покорения полюса — более чем за месяц до того дня. В палатке находилась записка, адресованная Амундсеном Скотту с просьбой предать весть о покорении полюса королю Норвегии на тот случай, если норвежцы погибнут на обратном пути. Группа Скотта сделала несколько снимков и зарисовок, воздвигла гурий и установила английский флаг^[71]. Скотт записал в дневнике:

Норвежцы нас опередили — Амундсен оказался первым у полюса! Чудовищное разочарование! Все муки, все тяготы — ради чего? Я с ужасом думаю об обратной дороге….

Окончание похода и смерть

18 января 1912 года. Последняя фотография экспедиции Скотта. Слева направо: Эдвард Уилсон, Генри Бауэрс, Эдгар Эванс, Роберт Скотт, Лоуренс Оутс.

18 января члены экспедиции пустились в обратный путь. Скотт писал : «Итак, мы повернулись спиной к желанной цели, встали лицом к 900 милям тяжелого пути — и прощайте, наши дневные грезы!»^[72]. К 31 января группа достигла склада «Три градуса», забрав продовольствие и увеличив дневной рацион. 2 февраля Скотт подскользнулся и повредил плечо, тогда как ранее Уилсон растянул связки, а у Эванса были повреждены руки и обморожен нос. 4 февраля Скотт и Эванс провалились в трещину — первый отделался царапинами, а Эванс сильно ударился головой^[73] и, значительно позже, Уилсон придёт к выводу, что во время падения был повреждён мозг^[72]. Однако, Эванс продолжал идти и старался не отставать, хотя Скотт отмечал, что «Эванс как-то тупеет и становится ни к чему не способен»^[74]. День 17 февраля стал для него последним. В очередной раз он отстал от группы, а когда его товарищи вернулись и подняли того на ноги — Эванс сумел пройти всего несколько шагов, после чего вновь упал. Вскоре он потерял сознание, а когда был дотащен до палатки — началась агония^[72]. Чуть позже после полуночи лейтенант Эдгар Эванс скончался^[72][75]. На то время оставшиеся члены похода уже жестоко страдали от холода, голода, обморожений, снежной слепоты и физического изнеможения^[3][72].

9 марта, достигнув склада «Гора Хупер», подтвердились худшие опасения Скотта: «Собачьи упряжки, которые могли спасти нас видимо, не были здесь» — записал он в дневнике^[72]. 11 марта Скотт приказал Уилсону выдать из походной аптечек каждому по тридцать таблеток опиума на крайний случай, тогда как Уилсон оставил себе лишь одну ампулу морфия^[72]. 16 марта Тит Оутс, который больше не мог идти из-за сильнейшего обморожения ног^[76], попросил оставить его, чтобы дать шанс спастись товарищам. Но сделать это никто не мог, а потому вечером того дня Оутс сказал своим спутникам, выползая из палатки: «Я только выйду на воздух и вернусь не сразу»^[72]. Члены экспедиции понимали что означают эти слова, но не смогли сказать ни слова. Тело Тита Оутса так никогда и не было найдено^[77].

21 марта Скотт с оставшимися членами экспедиции был вынужден остановится в 11 милях от лагеря «Одна тонна», из-за невозможности дальнейшего продвижения в силу разыгравшейся метели^[72][78]. 23 марта они оставались всё на том же месте^[79]. К 29 марта положение не изменилось, и Скотт сделал свою последнюю запись в дневнике^[72]:

Каждый день мы собирались отправиться к складу, до которого осталось 11 миль, но за палаткой не унимается метель. Не думаю, чтоб мы могли теперь надеяться на лучшее. Будем терпеть до конца, но мы слабеем и смерть, конечно, близка. Жаль, но не думаю, что смогу писать ещё.

Роберт Фалкон Скотт погиб 29, либо 30 марта. Судя по тому, что он лежал в незастёгнутом спальном мешке и забрал себе дневники обоих товарищей, он последним расстался с жизнью^[80][81][82].

Прославление и память

Могила Скотта, Уилсона и Бауэрс, 1912 год

Тела Скотта и его товарищей, дневники экспедиции и прощальные письма были найдены 12 ноября 1912 года. Их последний лагерь стал им могилой; Высокая пирамида из снега была возведена над палаткой, а её вершину увенчал временный крест из лыж^[83]. В январе 1913 года судно «Терра Нова» пустилось в обратный путь. Ещё один большой крест был изготовлен корабельными плотниками из красного дерева, на котором была выгравирована цитата из поэмы «Улисс» Альфреда Теннисона: «Бороться, искать, найти и не сдаваться». Крест был установлен на холме Обсервер, откуда открывается вид на первую базу Скотта, в качестве постоянного мемориала погибшим^[84].

Крест на холме Обсервер

Мир был проинформирован о трагедии, когда «Терра Нова» достигла порта Оамару в Новой Зеландии, 10 февраля 1913 года^[85]. В течение нескольких дней, Скотт стал национальным героем^[86], его история способствовала подъёму национальной гордости. Джэймс Барри писал: «Нет такого британца, который бы не почувствовал в эти дни прилив гордости, узнав из послания, написанного в палатке, на что способно его племя»^[87]. Новостная газета «Вечерний Лондон» призывала, чтобы во время поминальной службы в соборе Святого Павла, школьникам по всему миру был прочитан рассказ о Роберте Фалконе^[88]. В день поминания многие частные фирмы приспустили государственные флаги, а извозчики прикрепили к кнутам ленты из крепа^[87]. Собор вместил в себя более 8 тысяч человек, тогда как ещё около десяти тысяч остались у его дверей^[87]. На этой церемонии присутствовали практически все высшие чины Великобритании, во главе с королём Геогром V, который находился в зале в качестве простого моряка. В это же самое время молебен отслужили во многих городах Британии, Сиднее и Кейптауне^[87].
Роберт Баден-Пауэлл, основатель Ассоциации скаутов, задал вопрос: «Британцы сдаются? Нет!… В британцах заложено мужество и сила духа. Капитан Скотт и Капитан Оутс показали нам это»^[89]. Одиннадцатилетняя Мэри Стил написал стихотворение, которое заканчивалось строками:

Хотя ничего, кроме простого креста,

Не отмечает могилу тех героев,

Их имена будут жить всегда!

О Англия, Земля Храбрецов!^[90]

Оставшимся в живых членам экспедиции оказали соответствующие почести. Военно-морским флотом были организованы приветственные мероприятия, а экспедиционеры награждены Полярными медалями. Вместо рыцарства, которое получил бы Скотт по возвращению, его вдова Кэтлин Скотт получил звание и статус вдовы кавалера ордена Бани^[87][91][92]. В 1922 году она вышла замуж за Эдуарда Хилтон мл., впоследствии ставшего лордом Кеннетом (Кэтлин Скотт стала леди Кэтлин Кеннет), и оставалась доблестной, самоотверженной защитницей репутации Скотта до самой смерти в возрасте 69 лет в 1947 году^[93].

Статья издания «The Times», отдавая дань памяти Скотту в нью-йоркской прессе, заявила, что и Амундсен, и Шеклтон были поражены услышать о том, что «такая катастрофа могла настигнуть настолько хорошо организованную экспедицию»^[94]. Когда подробности смерти Скотта стали известны, Амундсен заявил: «Я бы срадостью отказался от какой-бы то не было славы или денег, если таким образом я смог бы спасти Скотта от его ужасной смерти. Мой триумф омрачен мыслью о его трагедии, она преследует меня»^[87][95]. Эта речь была в значительной степени не столько данью уважения Скотту, сколько ответом на многочисленные обвинения Амундсена в «неспортивной хитрости»^[96]. Ещё до смерти Скотта было известно, что Амундсен был оскорблен «насмешливым тостом»: Президент королевского географического общества лорд Кёрзон, на банкете, состоявшемся в честь полярного триумфатора, произнёс тост «трижды ура собакам Амундсена!». По мнению Хантфорда, это и привело Амундсена к решению оставить почётное членство в географическом обществе^[97][98].

Скульптура Роберта Скотта работы Кэтлин Скотт. Крайстчерч, Новая Зеландия

После публикации последней просьбы Скотта позаботиться о семьях погибших, премьер-министр Герберт Асквит заявил: «Призыв будет услышан!»^[87]. Вдовам Скотта и Эванса сразу же учредили пенсию в 200 фунтов. Было создано множество фондов помощи близким погибших и фондов для увековечивания памяти Скотта, которые позже были слиты в единый фонд. Так, «Scott’s Memorial Found» на момент своей ликвидации имел более 75 000 фунтов (около 5,5 млн фунтов по меркам 2009 года). Деньги были поделены не в равной пропорции: вдова Скотта, сын, мать и сёстры получили в общей сложности £ 18 000 (1,3 млн фунтов стерлингов). Вдова Уилсона получил £ 8500 (600 000 фунтов) и мать Бауэрса £ 4500 (330 000 фунтов). Вдова Эдгара Эванса, его дети и мать получили 1500 фунтов стерлингов (£ 109 000)^[99][100].

В течение десяти лет после трагедии, более 30 памятников и мемориалов были установлены на территории Великобритании. Они варьировались от простых реликвий (флаг Скотта в Эксетерском соборе) до основания научно-исследовательского полярного института имени Роберта Фалкона Скотта в Кембридже. Множество других мемориалов были установлены в разных частях мира, включая статую, созданную его вдовой в новозеландском городе Крайстчерч, откуда Скотт ушёл в свою последнюю экспедицию, и мемориал высоко в Альпах, где Скотт испытывал моторизированные сани^[87][101]. В 1948 году по мотивам экспедиции «Терра Нова» был поставлен художественный фильм «Скотт из Антарктики», где главную роль сыграл Джон Миллс, представив образец классического британского героя. Научная база США, основанная на Южном полюсе в 1957 году, носит название «Амундсен-Скотт» в память об обоих первооткрывателях. Космический астероид № 876 был назван именем Скотта. Также в его честь названо два ледника, горы на Земле Эндерби и остров в Южном океане^[102].

Скотт (наряду с Георгием Седовым и др.) послужил одним из прототипов капитана Татаринова в романе «Два капитана» Вениамина Каверина; в частности, Татаринов, как и Скотт, начинает прощальное письмо жене со слов «Моей вдове». Кроме того, девиз героев романа «Бороться и искать, найти и не сдаваться» — повторение эпитафии на памятном кресте, установленном в честь Роберта Скотта и его товарищей^[3][84]

Есть также упоминание последней экспедиции Скотта в музыке — английская группа «iLiKETRAiNS», исполняющая музыку в стиле инди и пост-рок, записала^[103] песню, которая называется «Terra Nova», и одноименный анимационный клип, в котором воссозданы события экспедиции. В этом музыкальном произведение английские рок-исполнители возложили вину за гибель экспедиции на Роберта Фалкона.

Десятилетия штормов и снежных буранов заключили в ледяной кожух пирамиду и палатку, стоящую на шельфовом леднике Росса, который неуклонно движется к одноимённому морю. В 2001 году исследователь Бентли Чарльз высказал мнение, что палатка с телами погребена приблизительно под 23-я метрами льда и находится приблизительно в 48 километрах от того места, где расстались с жизнью последние члены похода Скотта к Южному Полюсу. По мнению Бентли, приблизительно через 275 лет это место достигнет моря Росса, и, возможно, превратиться в айсберг, покинув Антарктиду навсегда^[104].

Переоценка

Мемориальный витраж в городской церкви Бинтона, Уорикшир, одна из четырёх панелей. Изображает пирамиду изо льда и снега, возведённую над местом последнего упокоения Скотта.

Репутация Скотта оставалась неизменной и после Второй мировой войны, и многие годы спустя после 50-ой годовщины его смерти^[105]. В 1966 году, Реджиналд Пунд, первый биограф, которому был предоставлен доступ к оригиналу походного журнала Скотта, указал на недостатки, пролившие новый свет на его характер^[105], хотя Пундт по прежнему указывал на личностный героизм и писал про «роскошное здравомыслие, которое никогда не будет превзойдено»^[106]. В течение следующего десятилетия, выходили из печати всё новые и новые книги, каждая из которых в той или иной степени бросала вызов общественному восприятию Роберта Фалкона. Самой критичной из них была книга «Люди Скотта» Дэвида Томпсона (1977); по мнению Томпсона, Скотт не являлся героем, «по крайней мере, почти до самого конца»^[107]; планирование экспедиции описано как «бессистемное» и «некорректное»^[108], лидерские качества Скотта дезавуированы нехваткой провидения^[109]. Таким образом, к концу 1970-х, по словам биографа Джонса, «была показана сложная индивидуальность Скотта, а его методы подвергнуты сомнению»^[105].

В 1979 году вышла из печати самая крупная обличительная работа, двойная биография Скотта и Амундсена от Роланда Хантфорда. В ней Скотт изображен как «героический, но никудышный работник»^[110]. Труд Хантфорда оказал сильнейшее влияние на общество, изменив общественное мнение^[111]. Даже героизму Скотта перед лицом смерти Хантфорд бросил вызов; он посчитал его обращение к общественности обманчивом самооправданием от человека, который привел своих товарищей к гибели^[105]. После Хантфорда, книги, разоблачающие капитана Роберта Фалкона, стали обычным явлением; Фрэнсис Спаффорд в 1996 году писал о «разгромных свидетельствах безалаберности»^[112] и продолжал: «Скотт привёл своих компаньонов к гибели, а затем прикрылся риторикой»^[113]. Автор книг о путешествиях Пол Тэру охарактеризовал Скотта как «беспорядочного и деморализованного… загадочного для своих людей, неподготовленного и безалаберного»^[114]. Подобное снижение планки репутации Роберта одновременно сопровождалось повышением популярности его бывшего конкурента — Эрнеста Шеклтона, сначала в Соединенных Штатах, но позже и в самой Великобритании^[115]. В 2002 году во время проведения национального опроса в Соединенном Королевстве «100 Самых великих британцев», Шеклтон занял одиннадцатое место, тогда как Скотт — лишь 54-е^[115].

В первые годы 21-го столетия ситуация изменилась в пользу Скотта, историк Стефан Барщевский называет это «ревизионистским пересмотром»^[116]. Метеоролог Сьюзен Соломон в 2001 году высказала мнение, что причиной гибели Скотта стала чрезвычайно низкая температура в марте того года, а также аномальна неблагоприятные погодные условия барьера Росса февраля-марта 1912 года, а вовсе не личные качества руководителя экспедиции. При этом, Соломон не отрицала обоснованность некоторых критических замечаний в адрес Скотта^[117][118]. В 2004 году полярный исследователь сэр Ранульф Файнс издал биографию, которая оправдывала Скотта и одновременно с этим опровергала труд Хантфорда; Книга была посвящена «Семьям опороченных мертвецов»^[116][119]. Файнс был позже раскритикован некоторыми рецензентами за личные и крайне неэтичные нападки на Хантфорда и суждение о том, что личный полярный опыт Файнса дал лишь ему одному право оценивать успехи и неудачи Скотта^[120].

В 2005 году Дэвид Крэйн издал новую биографию Скотта, которая, согласно Барщевскому, «избавлена от багажа более ранних интерпретаций»^[116]. Крэйн показывает как изменилось мировоззрение людей с тех пор, как героический миф был создан: «Мы видим его таким же, каким видели и они [соверменники Скотта], но мы инстинктивно его порицаем»^[121]. Главное достижение Крэйна, согласно Барщевскому, является в восстановлении человеческого облика Скотта, «гораздо более эффективное, нежели резкость Файнса, или чем научная информация Соломон»^[116].
Обозреватель «Дейли телеграф» Джаспер Рис, описывая изменение отношения биографов к личности Роберта, замечает, что «в текущей антарктической метеосводке Скотт наслаждается своим первым солнечным периодом за последнюю четверть века»^[122].

См. также

• Норвежская антарктическая экспедиция (1910—1912)
• Терра Нова (экспедиция)
• Уилсон, Эдвард Адриан
• Амундсен, Руаль
• Пульхейм — лагерь экспедиции Амундсена на Южном полюсе.

Примечания

Источники

Книги

• Скотт, Р. Экспедиция к Южному полюсу. 1910—1912 гг. Прощальные письма / Пер. с англ. В. А. Островского, Под ред. М. Г. Деева — Москва: Дрофа, 2007. — 559 с. — (Библиотека путешествий). — 5000 экз. — ISBN 978-5-358-0547.
• Ладлэм Г. Капитан Скотт = Captain Scott / Пер. с англ.: В. Голанта — Ленинград: Гидрометеоиздат, 1989. — 288 с. — ISBN 5-286-00406-7.
• Скотт // Большая Советская Энциклопедия / Гл. ред.: Прохоров А. М. — 3-е. — Москва, 1976 Т. 23. Сафлор — Соан. — 640 с. — 631 000 экз.
• Crane D. Scott of the Antarctic: A Life of Courage, and Tragedy in the Extreme South — London: HarperCollins, 2005. — 637 p. — ISBN 978-0-00-715068-7. OCLC 60793758
• Barczewski, S. Antarctic Destinies: Scott, Shackleton and the Changing Face of Heroism — London: Hembledon Continuum, 2007. — ISBN 976-1-84725-192-3.
• Fiennes, R. Captain Scott — London: Hodder & Stoughton, 2003. — 508 p. — ISBN 0-340-82697-5. OCLC 52695234
• Huntford, R. The Last Place on Earth — London: Pan Books edition, 1999. — ISBN 0-330-82697. OCLC 12976972
• Huntford, R. Shackleton — London: Hodder & Stoughton, 1985. — ISBN 0-340-25007. OCLC 13108800
• Huxley, L. Scott's Last Expedition Vols I and II Smith — London: Elder & Co, 1913. — Т. I: Being the Journals of Captain R.F. Scott, R.N., C.V.O... — ISBN 1-903464-12-9.
• Huxley, L. Scott's Last Expedition Vols I and II Smith — London: Elder & Co, 1913. — Т. II: Being the reports of the journeys and the scientific work undertaken by Dr. E.A. Wilson and the surviving members of the expedition.. — ISBN 1-903464-12-9. OCLC 1522514
• Jones, M. The Last Great Quest: Captain Scott's Antarctic Sacrifice — Oxford: Oxford University Press, 2003. — 352 p. — ISBN 0-19-280483-9. OCLC 59303598
• Pound, R. Scott of the Antarctic — London: Cassell & Company, 1966. — 326 p.
• Amundsen, R. Publisher's notes // The South Pole — London: C. Hurst & Company, 1976. — ISBN 0-903983-47-8.
• Preston, D. A First Rate Tragedy: Captain Scott's Antarctic Expeditions Constable — London: Constable, 1999. — 269 p. — ISBN 0-09-479530-4. OCLC 59395617
• Riffenburgh, B. Nimrod: Ernest Shackleton and the Extraordinary Story of the 1907–09 British Antarctic

Expedition — London: Bloomsbury Publishing, 2005. — ISBN 0-7475-7553-4. OCLC 56659120

• Solomon, S. The Coldest March: Scott's Fatal Antarctic Expedition — Yale University Press., 2001. — 416 p. — ISBN 0-300-08967-8. OCLC 45661501
• Spufford, F. I May Be Some Time: Ice and the English Imagination — London: Faber & Faber, 1997. — ISBN 0-571-17951-7. OCLC 41314703
• Thomson, D. Preface // Scott's Men — London: Allen Lane, 1977. — 331 p. — ISBN 0-7139-1034-8.

Газетные публикации

• Dore, J. Crucible of Ice // New York Times. — 3 декабря 2006.
• Rees, J. Ice in our Hearts // Daily Telegraph. — London: 19 декабря 2004.
• Williams, J. Heroic age still lives in Antarctica // USA Today. — London: 16 января 2001.
• Macintyre, B. Heroic Remember, Scott put science before the pole // The Times. — London: 18 октбяря 2011.
• Scott of the Antarctic // The Times.
• Great Scott: A hero is defended // The Times. — 3 октября 2003.
• Five Ways to Compute the Relative Value of a UK Pound Amount, 1830 to Present // MeasuringWorth.

Дополнительная литература

• Caesar, A. The White: Last Days in the Antarctic Journeys of Scott and Mawson 1911–1913 — Sydney: Pan MacMillan, 1999. — ISBN 0-330-36157-0.
• Huxley, E. Scott of the Antarctic — London: Weidenfeld & Nicolson, 1977. — ISBN 0-297-77433-6.
• Tally, T. Terra Nova: a play — Dramatist's Play Service, 1981. — 87 с. — ISBN 978-0-82-221122-8. (шрифт Брайля)

Ссылки

• Оригинальные цифровые копии дневников Скотта. British Library’s Turning the Pages system
• Dennis R. (2002), «Навигационные вычисления Скотта» (DIO), volume 2, number 2, pages 74ff
• The Voyages of Captain Scott в проекте «Гутенберг».
• Британская антарктическая экспедиция 2012;- В духе Скотта
• Фотогалерея лагеря экспедиции Скотта
• Маршрут экспедиции Terra Nova и похода к Южному полюсу для Google Earth.  (англ.)