Книга: Михаил Чайковский «Психофізична реабілітація хворих при лікуванні гастродеуденальних виразок»

Михаил Чайковский

Михаил Станиславович Чайковский (польск. Michał Czajkowski, Садык-паша 1804, Гальчинцы, Житомирского уезда — 6 (18) января 1886, Борки Черниговской губернии) — писатель-козакофил, участник польского восстания 1830 года, офицер турецкой армии.

Биография

Молодость и образование

Родился в селе Гальчинцах, Житомирского уезда, в 1804 году, был сыном Станислава Чайковского, подкомория Житомирского, городничего воеводства Киевского, и Петронеллы Глембоцкой и происходил из древнего польского дворянского рода, переселившегося из Малой Польши на Волынь в XVII веке, по матери же приходился родственником Ивану Брюховецкому, знаменитому гетману Малороссии.

Ещё в детстве Чайковский лишился отца и первые годы жизни находился под сильным влиянием деда, человека очень своеобразного и типичного. Это был крайний украйнофил и приверженец "аристократизма в духе казачества и шляхетства", как говорит сам Чайковский в своих "Воспоминаниях". В его доме жили на старый казацкий лад, много пили, ели и веселились. В семье дед Чайковского был самодуром и деспотом: как старик Бульба, он стрелял в своего сына, выслужившегося в русских войсках, и чуть не убил его. Михаил Чайковский воспитывался как настоящий казак: занимался охотой с соколами, скакал верхом, слушал украинские думки казака Левки. Тогда ещё зародились, надо полагать, его украинофильские симпатии. На 9-м году Чайковского отдали в школу англичанина Вольсея, где на него имел особенное влияние Гулак-Артемовский, известный украинофил. Таким образом, школа поддержала и закрепила в нём те первые бессознательные симпатии к казачеству, которые пробудились у него в детстве, в доме деда. Из школы Вольсея Чайковский поступил в Межиречье-Корецкое, в лицей Волынский, руководимый ксендзами-пиаристами, "орденом революционным, демократическим, скорее космополитическим, чем чисто польским" (см. Чайковский "Воспоминания"). Здесь больше всего изучалась французская революция и развивался в воспитанниках дух самостоятельности и протеста; латынь уже была в загоне. На 16-м году Чайковский кончил лицей со степенью бакалавра математических и словесных наук и, по желанию матери, поехал в Варшаву, чтобы поступить в тамошний Университет. Уже в это время он был настолько украйнофилом, что неохотно ехал в Варшаву, называя её "не казацкой". Смерть матери помешала его поступлению в Варшавский университет, а последовавшая вскоре за тем смерть богача-дяди сделала его помещиком. Он посвятил себя хозяйству и вел образ жизни тогдашней веселящейся шляхты, предававшейся кутежам и имевшей большое тяготение к простонародью.

Польское восстание

Приближался 1830 год. Чайковский часто ездил в Киев на "контракты", где в то время шла подготовительная работа к восстанию и господствовало "всеславянское" настроение, вполне соответствовавшее тем впечатлениям детства и школе, под которыми он вырос. В 1830 году Чайковский женился на дочери богатого польского дворянина Карла Ружицкого и вскоре поступил офицером в войска бывшей польской армии, одним из полков которой командовал Ружицкий. Когда началось восстание, постепенно в него был втянут вместе с Ружицким и Чайковский. Они должны были собрать в лесах под начальство Тадеуша Струмиллы, наполеоновского ветерана, 800 всадников и 2000 пехоты. Во время этих приготовлений явился в имение Чайковского адъютант генерала Левашева с приказанием арестовать управляющего Чайковского, а его самого вызвать для личных объяснений в Житомир. Но крестьяне, очень любившие своего помещика, чуть не повесили офицера и жандармов. Этот инцидент окончательно решил судьбу Чайковского: он решительно стал в ряды повстанцев вместе с Ружицким, полк которого принимал самое деятельное участие в восстании. 15 мая 1831 года Чайковский покинул свои поместья, оставив своим крестьянам дарственную запись на землю. Но, принимая участие в этом восстании, стремившемся возродить самостоятельное польское королевство, Чайковский не забывал своих украйнофильских тенденций и считал, что "сочувствуя полякам, Украйне также следовало подняться" ("Воспоминания"). Все время, пока продолжалось восстание, он находился в рядах польских войск и вместе с ними перешёл австрийскую границу, когда восстание потерпело полную неудачу. Впоследствии, в своих "Воспоминаниях", он крайне отрицательно отнесся к этим событиям и к их деятелям:

Поляки ушли за границу, имея 130000 отличного и хорошо вооруженного войска... У них не было единодушия, не было определенной цели, не было короля, а “Речь Посполитая” кутила и прокутила вдовий грош, свою добрую славу и свое святое дело" ("Воспоминания", гл. XX).

В Париже

Вместе с другими офицерами польской армии Чайковский был прекрасно принят в Галиции львовским губернатором кн. Лобковичем, который предлагал ему выхлопотать для него паспорт и остаться на австрийской службе. Но Чайковского, вместе с Ружицким, тянуло за Дунай, где его пылкое воображение рисовало картины вольной казацкой жизни. Князь Адам Чарторийский убедил их не делать этого рискованного шага. Тогда вместе с другими эмигрантами Чайковский через Германию отправился в Париж, где их встретили с распростёртыми объятиями, "как французов, вернувшихся из Сибири, или как остатки великой армии Наполеона" ("Воспоминания"). В Париже у Чайковского прежде всего завязались отношения с польскими эмигрантами и, главным образом, с Чарторийским, которого он сильно полюбил. В Париже начинается и литературная деятельность Чайковского. Здесь он написал и издал: "Powiesci Kozackie" (Париж, 1837 г.), "Wernyhora" (П., 1838 г.), "Kirdzali" (П., 1841 г.); кроме того, он помещал свои статьи во многих периодических изданиях: "Reformateur", "Presse", "Quotidienne", "Constitutionnel", "Revue du Nord", "Journal des Debats" и других, а также был избран в члены исторического общества ("Institut historique").

В Турции

В 1841 году по предложению Адама Чарторийского Чайковский был его дипломатическим агентом при кн. Вассоевиче, который задумал с помощью польских эмигрантов захватить черногорский престол. Когда же эта попытка кончилась неудачей, Чайковский был отправлен агентом в Константинополь с целью образовать постоянное казацкое войско для поддержки польского дела. Он сумел добиться доверия Риза-паши, тогдашнего военного министра, фаворита султана, благодаря чему пользовался большим влиянием в турецких административных сферах. Деятельность Чайковского в Турции была направлена к двум целям: к поддержанию польского дела и восстановлению казачества, которое должно было бы объединять все славянские нации, включая сюда и Польшу. Для достижения первой цели Чайковским была организована широкая агентура в Турции, Австрии, Сербии, Болгарии, даже на Кавказе у Шамиля. Кроме того, он основал на азиатском берегу Босфора две польских колонии ("Алем-Дор" и "Адам-Кае"), из которых одна ("Адам-Кае") имела 3000 жителей-поляков и находилась под покровительством Франции. Когда власть перешла в руки Решид-паши и Фет-Ахмет-паши, друзей А. Чарторийского, польская агентура установилась формально; Чайковский снискал полное доверие правительства, имел личные сношения с султаном Абдул-Меджидом и открыто выступал защитником интересов славянских турецких подданных. Он покровительствовал священникам Неофиту и Иллариону, основателям болгарской национальной церкви, боснякам, белокриницким старообрядцам; содействовал болгарам в развитии народного образования; был посредником между сербским правительством и Портой. Выдвигая на первый план единение славянских народностей, Чайковский всеми силами противился в 1848 г. сближению поляков с мадьярами, но после 1848 года усиленно покровительствовал беглецам из России и Австрии, чем вызвал крайнее против себя раздражение Императора Николая I, который собственноручным письмом к султану требовал высылки Чайковского из Турции и, когда турецкое правительство в том отказало, добился от французского правительства, чтобы у Чайковского был отобран французский паспорт. Тогда, по предложению султана, Чайковский принял магометанство, получил от султана пожизненный пенсион в 60000 пиастров и большое поместье близ Константинополя. В это же время он второй раз женился, по магометанскому обряду. Вторая его супруга своей судьбой и характером очень подходила к нему. Она была дочь Андрея Снядецкого, известного виленского профессора математики, очень красивая, блестящая женщина, с крайне увлекающейся натурой. Она влюбилась в какого-то русского генерала, который был послан в Турцию и там умер; тогда она поехала разыскивать его могилу, попала в Константинополь, встретила здесь Чайковского и вышла за него замуж.

В 1853 году, с началом крымской кампании, Чайковский был призван в ряды турецкой действующей армии и назначен начальником всего казацкого населения Порты. Он сформировал регулярный казачий полк из славян христианских исповеданий, получивший впоследствии название "Славянского легиона", и немедленно выступил с этим полком к Шумле. Оставив свой полк в Шумле, сам он прибыл в Варну, где вместе с великим визирем Кипризли-Мехмет-пашой, Риза-пашой, маршалом Сент-Арно и лордом Рагланом обсуждал первоначальный план крымской кампании. При осаде Силистрии кн. Паскевичем Чайковский снабжал осажденную крепость провиантом, а по отступлении русских войск от Силистрии был призван командовать авангардом армии, которая должна была перейти Дунай и проникнуть в Румынию. После сражений при Журже и Фратешти Чайковский по пятам русской армии вошёл в Бухарест и занимал этот город со своими казаками в течении 15 дней, до прибытия Омер-паши. Позже он командовал 15000-ным корпусом, расположенным на Серете и Пруте, откуда был послан со своими казаками и некрасовцами в Добруджу, чтобы восстановить порядок в этой провинции. Отсюда им подан был проект освобождения Карса походом на Тифлис, но проект этот принят не был вследствие противодействия Англии и Австрии, желавших скорейшего окончания войны. По заключении мира Чайковский был сделан румелийским беглербеем (начальник султанской кавалерии) и получил поручение очистить Балканы от разбойничьих шаек, размножившихся после войны; полк же его, в награду за службу, был внесен в список регулярных полков армии (низам). В течение двух лет Чайковский со своим полком искоренял разбойничество в Фессалии и Эпире, откуда был переведен в обсервационный лагерь на Косовом поле и снова отправлен на границы Греции по случаю революции, низвергшей короля Оттона.

Там его застал 1863 год; к польскому восстанию Чайковский отнесся крайне отрицательно, так как вообще не сочувствовал отделению Польши от славянского мира, и кроме того, видел в этом восстании "протест против надела крестьян собственностью" ("Из писем М. Чайковского к его военному товарищу Глинскому", Киевлянин, 1873 г., №№ 134—136). С греческой границы кавалерия Чайковского была переведена в Константинополь и зачислена в гвардию султана, сам же Чайковский произведен в генералы и награждён орденом Меджидие II степени. В 1867 году он был послан в Болгарию, где вспыхнуло восстание, и за свою умелую гуманную деятельность там удостоился благодарности султана. После 1863 года, с усилением польской эмиграции, в Турции против Чайковского начались усиленные интриги поляков, видевших в нём изменника народному делу. К этому ещё присоединилось несочувственное отношение молодой турецкой партии ко всяким национальным организациям (вроде Славянского легиона). Тогда, утомленный постоянной борьбой и неприятностями, Чайковский подал в отставку.

Возвращение в Россию

Вскоре после этого он получил от русского правительства разрешение вернуться в Россию, куда и прибыл в конце 1872 года. По возвращении в Россию Чайковский принял православие (он был униатом) и поселился в Киеве. От русского правительства ему было назначено содержание; кроме того, он сохранил пенсию, выслуженную в Турции. За несколько лет до смерти он переселился в свое имение Борки, Черниговской губернии, где и кончил жизнь самоубийством в ночь с 5 на 6 января 1886 года. Поводом к этому послужили семейные недоразумения. Последние годы своей жизни Чайковский вел самую разнообразную и обширную корреспонденцию с политическими людьми и журналистами России и Австрии, а также печатал много воспоминаний, повестей и рассказов (между прочим в "Русском Вестнике", "Киевлянине" и "Московских Ведомостях"). Личность Чайковского вызывала к себе крайне противоположное отношение. В то время как известная часть русской печати готова была видеть в нём крупного и самостоятельного политического деятеля, польская печать относилась к нему крайне враждебно, не признавала за ним никакого значения и видела в нём только ренегата. И тот, и другой взгляд на личность Чайковского неправилен. Идея, с которой явился Чайковский на арену политической деятельности, была: восстановление Польши с помощью казачества и слияние её со славянскими народами. Практическая пропаганда этой идеи и является заслугой Чайковского, но сама идея эта не нова. Появившись первоначально в форме литературной в произведениях поэтов и прозаиков так называемой украинской школы, она снова возродилась во время крымской кампании в форме политической пропаганды с широкими планами. Случайность, поверхностность и утопичность остались её отличительными признаками и этими же словами приходится характеризовать деятельность Чайковского, её крайнего приверженца. Он подхватил эту идею и развил до крайности, вполне понятной в увлекающемся, лишенном солидного образования и крайне честолюбивом человеке. Но, с другой стороны, Чайковский не был и ренегатом. Предательство и корыстолюбие не отличали, вообще, эту страстную и фантастическую натуру, не способную отдаваться наполовину или по расчету. Чайковский с юношеских лет был проникнут казакофильством и сошёл с политической арены — верный ему, отдав на служение этому призраку и свои силы, и свое состояние. Это был человек, желавший действовать по убеждению и не боявшийся сознаваться в своих ошибках: "Если человек, вообще, способен заблуждаться, — говорит он в своей исповеди (“Московские Ведомости”, 1873 г., № 6), — то упорство в заблуждении, отчетливо сознанном, составляет политическое преступление…" В этих словах разгадка его кажущегося ренегатства.

Литературное творчество

Литературное дарование Чайковского русской критикой оценивалось как не великое и не оригинальное. Рассказы его напоминают Гоголя, Основьяненко, Шевченко и вообще всех южно-русских писателей, изображавших казацкий быт. Одна основная идея проходит почти через все его произведения: поляки и украинцы по происхождению одной нации, славяне, а москали — народ туранский, полукочевой и лишенный гражданственности. На борьбу Польши с Украиной он смотрит романтическими глазами, как на какой-то турнир. Исторические познания его вообще очень слабы. Внутренняя пустота и шумливость — вместо жизни, преувеличенная фантастичность — вместо фантазии — вот отличительные черты творчества Чайковского. Его язык крайне вычурный; польский литературный критик и прозаик М. Грабовский много смеялся над его «поэтической прозой». Ещё более резкий отзыв о его произведениях находим в «Истории славянских литератур» Пыпина и Спасовича, где Чайковский прямо назван сочинителем плохих повестей. Тем не менее в своё время повести его имели большой успех и переводились на европейские языки. Вот главнейшие из них:

• „Powieści kozackie“ (1837)
• „Wernyhora“
• „Kirdżali“ (1839)
• „Ukrainki“
• „Stefan Czarniecki“ (1840)
• „Hetman Ukrainy“ (1841)
• „Dziwne życia Polaków i Polek“
• „Bolgaria“
• „Bosnia“
• „Nemolaka“

В 1862—1873 годах сочинения его были изданы в 12 томах. Переводы некоторых его повестей помещались также в русских повременных изданиях («Болгария» — в «Русском вкстнике» за 1873 г., №№ 6—11, «С устьев Дуная» — в «Киевлянине» за 1873 г., «Босния» — в «Московских ведомостях» за 1875 г. и др.). Из последних его произведений упомянем «Воспоминания», имеющие большой автобиографический и исторический интерес (начались печатанием в «Русской Старине» с ноября 1895 года).

Источник: Михаил Чайковский