Электронная книга: Дмитрий Иванович Хвостов «О Переславле-Залесском»

Дмитрий Иванович Хвостов

Дми́трий Ива́нович Хвосто́в (граф Хвостов; 19 (30) июля 1757, Петербург — 22 октября (2 ноября) 1835, там же) — русский поэт, один из поздних представителей русского поэтического классицизма, превратившийся в 1820-е гг, когда это направление выглядело уже совершенной архаикой, в популярную мишень для насмешек со стороны младших литературных поколений, адресата многочисленных эпиграмм.

Биография

Граф Дмитрий Иванович Хвостов. Гравюра Б. Смита с рисунка О. Кипренского (1812).

Сын гвардии подпоручика Ивана Михайловича Хвостова (1732—-1809). Учился в Московском университете. В 1772 г. записан был в Преображенский полк, откуда вышел в 1779 г. подпоручиком. После нескольких лет жизни в своей деревне на реке Кубре Хвостов вернулся в Петербург и поступил на службу обер-провиантмейстером, в 1783 г. перешёл на службу в государственную экспедицию и был экзекутором во 2-м департаменте сената. В это время перевёл для кн. Вяземского трактат о финансах Неккера (перевод остался в рукописи). В 1785 г. был выбран в члены Российской академии. Женатый на А. И. Горчаковой, племяннице Суворова, Хвостов произведён был в подполковники и назначен состоять при Суворове.

В 1797—1803 годы состоял обер-прокурором Святейшего Синода. Опала Суворова при Павле I несколько отразилась и на Хвостове, но он возвратил себе милость одой на принятие императором звания великого магистра мальтийского ордена. В 1802 г. Хвостову разрешено было принять пожалованный ему ещё в 1799 г. королём сардинским графский титул.

Литературная деятельность

В литературе граф Хвостов стяжал себе печальную славу бездарнейшего пиита. Его несчастная страсть к стихам была настоящей графоманией. Хвостов воображал себя истинным поэтом, которого может оценить только потомство. Пушкина он снисходительно считал своим преемником. Он любил называть себя «певцом Кубры» по имени той реки, на которой находилось его имение. Сочинения его составили семь томов и выдержали три издания, но в продаже почти не расходились. Автор, обыкновенно, сам скупал их и либо рассылал всем, кому мог, либо даже уничтожал. Свои сочинения он преподносил не только литераторам, но также посылал в разные учреждения, подносил митрополитам, архиереям, Аракчееву, Паскевичу и даже королю прусскому, от которого получил награду. Иногда граф Хвостов посылал свои произведения в одно учреждение в огромном количестве экземпляров; так, Академии наук он принёс в дар 900 экземпляров своей трагедии «Андромаха». Граф Хвостов не ограничивался даровой рассылкой своих сочинений, но посылал иногда и свои бюсты.

Хвостов пробовал свои силы во всех родах поэзии: писал драмы, оды, эпиграммы, басни, послания и т. д. Печатанием своих произведений он в значительной степени расстроил своё состояние, тем более, что много тратил на поддержание разных журналов, в которых надеялся помещать свои стихи. Шаликов, Воейков, Борис Фёдоров эксплуатировали эту слабость Хвостова. Не было недостатков и в хвалителях его таланта, преследовавших другую цель, — таким образом приобрети протекцию в лице чиновного поэта. Похвалы этих льстецов, переходившие всякие границы, до известной степени и объясняли ослепление Хвостова насчёт своего таланта. Не было недостатка и в похвалах иного рода, иронических. Хвостова осыпали эпиграммами, а Дашков при вступлении Хвостова в Вольное общество любителей словесности, наук и художеств (1812) произнёс ироническую похвальную речь Хвостову, превознёс его выше Пиндара, Горация, Лафонтена, Буало, Расина и т. д. Ирония была слишком очевидна, и Дашков был даже исключен из общества.

Как член Академии, граф Хвостов пытался работать для словаря, сочиняя объяснения разных слов. Филология его столь же мало удачна, как и его поэтические произведения. Хвостов представлял в Академию и другие свои труды, между прочим, возражение на шиллеровское «Ueber das Pathetische». Вообще, Хвостов был одним из энергичных членов Академии. Положительной стороной деятельности графа Хвостова было внимательное собирание им сведений о русских писателях. Им было сообщено много материалов для словаря митрополита Евгения. Немалую услугу обществу в этом отношении оказал и издававшийся графом Хвостовым журнал «Друг Просвещения».

Как личность граф Хвостов оставил по себе самую лучшую память. Это был скромный, честный, отзывчивый человек. Его доброта доходила до забвения обид, нанесённых его огромному авторскому самолюбию. Всегдашней его чертой было уважение к науке. Как чиновник, он отличался честностью, внимательным отношением к своим обязанностям и довольно широким горизонтом. Ему, между прочим, принадлежит проект о распространении элементарных юридических познаний.

Адреса в Санкт-Петербурге

1822 год - дача "Кирьяново" - Петергофская дорога, 45.

Анекдоты о графе Хвостове

• Однажды Екатерину Вторую упрекнули в том, что она назначила камерюнкером Хвостова, женатого на племяннице Суворова, но бездарного писателя и недалекого человека. Она ответила: «Я назначу его и фрейлиной, если Суворов попросит».

• Острые языки говорили, что перед кончиной Суворов умолял находящегося подле него графа, чтобы тот бросил писать стихи. Когда же Хвостова спросили, что говорил ему умирающий генералиссимус, он ответил одним словом: «Бредил».

• Хвостов неутомимо рассылал свои книги — всем, кому мог, и раздавал — где только мог. Тома хвостовской поэзии получали архиереи и митрополиты, такие государственные деятели, как Аракчеев и Паскевич, и даже сам прусский король. Однако наиболее лакомым кусочком для графомана были учереждения — здесь он мог поистине развернуться. Так, Академия наук получила от него «в дар» 900 экземпляров трагедии «Андромаха». Мало того: убеждённый в своём «призвании» граф рассылал не только стихи, но и свои… бюсты!

• Однажды в Петербурге граф Хвостов долго мучил у себя на дому племянника своего Ф. Ф. Кокошкина (известного писателя) чтением ему вслух бесчисленного множества своих виршей. Наконец, Кокошкин не вытерпел и сказал ему: — Извините, дядюшка, я дал слово обедать, мне пора! Боюсь, что опоздаю, а я пешком!

— Что же ты мне давно не сказал, любезный! — отвечал граф Хвостов. — У меня всегда готова карета, я тебя подвезу! Но только что они сели в карету, граф Хвостов выглянул в окно и закричал кучеру: «Ступай шагом!», а сам поднял стекло кареты, вынул из кармана тетрадь и принялся снова душить чтением несчастного запертого Кокошкина.

• Когда хоронили Н. И. Гнедича, граф Д. И. Хвостов во время отпевания и панихиды раздавал свои стихи, написанные в память покойного, и разговаривал во весь голос. В конце службы Крылов (по свидетельству П. А. Плетнёва) сказал ему: «Вас было слышнее, чем Евангелие!».

• Жуковский в своей «арзамасской» шутливой речи говорил: «Потом отверзлись уста мои, и начал я хвалить одного беседного покойника, одного графа, одного скотолюба, Дмитрия, но не Донского, а Кубрского, сего лирического затейника, сего вольного каменщика бессмыслицы, привилегированного фабриканта галиматьи и заслуженного парикмахера фурий». Жуковский называл Хвостова «скотолюбом» за его эпиграф к «Притчам»: «Все звери говорят, а сам молчит поэт».

А. Измайлов писал в эпиграмме на Хвостовские «Притчи»: «Хвастон наш фабулист примерный: Нет в баснях у него искусства, пышных слов, А сколько простоты! Вот в них-то совершенный Язык скотов!».

• Хвостов приехал на дачу к Крылову со своей одой «Певцу соловья», посвящённой баснописцу. Узнав, что Хвостов приехал, Крылов с гостями решили не впускать его в залу, пока он не внесёт, в качестве члена, «общественные издержки» — 25 рублей. Когда граф стал просить позволения прочесть свою оду, его спросили: «Сколько строф?». «Двадцать», ответил он и начал читать. Только он окончил первую строфу, как ему зааплодировали. Аплодировали долго и громко, так, что несчастный граф никак не мог продолжить. Один из гостей объяснил ему, что когда при чтении аплодируют, то читающий должен, по уставу, купить бутылку шампанского для слушающих. В итоге, чтение двадцати строчек обошлись нашему герою, ни много, ни мало, в 200 или 300 рублей.

• Хвостов и сам старался не остаться в долгу. Один из анекдотов рассказывает, как граф решил осмеять баснописца Крылова следующей эпиграммой:

«Небритый и нечёсаный, взобравшись на диван, Как будто неотёсанный какой-нибудь чурбан, Лежит, совсем разбросанный, зоил Крылов Иван. Объелся он? Иль пьян?». Однако, ответная «месть» Крылова была ещё остроумней. Однажды он напросился в гости к графу под предлогом послушать его стихи. Обрадованный Хвостов радушно встретил гостя, накрыв превосходный стол. Крылов изрядно выпил, плотно закусил и… в соответствии с вышеприведённой эпиграммой завалился на диван и сладко захрапел!

• Карамзин и Дмитриев всегда получали в подарок от Хвостова его стихотворные опусы. Отвечать похвалою, они не могли, молчать было бы невежливо. Карамзин «выкрутился», послав Хвостову следующий двусмысленный отзыв: «Пишите! Пишите! Учите наших авторов, как должно писать!». Дмитриев же укорял его, говоря, что такое послание одни сочтут за чистую правду, другие — за лесть.

— А как же ты пишешь? — спросил Карамзин. — Я пишу очень просто. Он пришлет ко мне оду или басню, я отвечаю ему: «Ваша ода или басня, ни в чём не уступает старшим сестрам своим!». Он и доволен, а между тем это правда.

П. И. Челищев. «Пушкин и граф Д. И. Хвостов». Начало 1830 г. Маленькая туманная фигурка графа справа от «солнца русской поэзии».

• Имя Хвостова попало даже в знаменитую Пушкинскую поэму «Медный всадник» — произведение, по сути своей, трагическое:

«…Граф Хвостов, Поэт, любимый небесами, Уж пел бессмертными стихами Несчастье невских берегов». Стихотворение Хвостова «Послание к N. N. О наводнении Петрополя, бывшем 1824 года 7 ноября» было написано Хвостовым на ту же тему наводнения в С.-Петербурге и содержало, например, такие строки:

 «Вдруг море челюсти несытые открыло
   И быструю Неву, казалось, окрылило;
   Вода течет, бежит, как жадный в стадо волк, 
   Ведя с собою чад ожесточенных полк,
   И с ревом яростным спеша губить оплоты,
   По грозным мчит хребтам и лодки и элботы...»

Также ему приписывается авторство следующих строк, которых в упомянутом произведении на самом деле нет:

 «…Свирепствовал Борей, 
   И сколько в этот день погибло лошадей!… 
   Под вётлами валялось много крав, 
   Лежали они ноги кверху вздрав…»

• Однажды Пушкин получил восторженное письмо от своего почитателя. Почитатель писал о том, какое огромное впечатление производят на него стихи Пушкина, о том, что многие стихи Пушкина он знает наизусть. В конце письма он написал: «Ваши стихи, драгоценнейший Александр Сергеевич, намного, намного лучше сочинений графа Хвостова».

• «А сколько считается теперь всех членов?» — спросил как-то Державин Петра Ивановича Соколова на заседании Российской Академии наук.

«Да около шестидесяти», — отвечал секретарь Академии. «Неужто нас такое количество? — сказал удивлённый Шишков. — Я думал, что гораздо менее». «Точно так; но из них, как Вашему Превосходительству известно, находится налицо немного: одни в отсутствии, другие избраны только для почёта, а некоторые…». «Не любят грамоты», — подхватил Хвостов.

Ссылки

• Страничка графа Хвостова — на сайте Intrada-books.

• С. Курий — О графе Хвостове замолвите слово... — статья с сайта журнала «Время Z».

• Дмитрий Иванович Хвостов «Сочинения», pdf
• Дмитрий Иванович Хвостов «Избранные сочинения», pdf
• Сочинения Хвостова на сайте Lib.ru: Классика

Источник: Дмитрий Иванович Хвостов