Книга: Успенский Г. И. «Очерки переходного времени. Сборник произведений»

Очерки переходного времени. Сборник произведений

Успенский Глеб Иванович (1843 — 1902) — русский писатель, участник народнического движения.
Вниманию читателей предлагается сборник, в который вошли очерки из цикла «Очерки переходного времени», «Поездки к переселенцам», «Невидимки», «Мельком» и другие рассказы.
Наиболее удачным эпиграфом к представленным произведениям послужили бы слова самого автора: «… та несомненная особенность русской жизни, вследствие которой «переходное время» стало в последние тридцать лет как бы обычным «образом жизни» русского человека… Вот причина, послужившая основанием собрать те очерки, рассказы и заметки, которые касались неопределенных условий жизни и колебаний мысли русского человека, под влиянием новых течений, постепенно осложнявших русскую жизнь».

Содержание:

Из цикла «Очерки переходного времени»...... 8 Отцы и дети...... 10 Семейные несчастия...... 73 Остановка в дороге...... 84 Старый бурмистр...... 133 Заячья совесть...... 192 «Расцеловали!»...... 229 На Кавказе...... 255 В Царьграде...... 329 Верный холоп...... 388 Как рукой сняло!...... 405 Поездки к переселенцам...... 437 1. От Казани до Томска и обратно. 1888 г...... 438 I. Раздумье...... 439 II. По Каме до Перми...... 445 III. Первая встреча...... 451 IV. От Перми до Тюмени...... 462 V. Переселенческое дело в Тюмени...... 471 VI. В переселенческих бараках...... 480 VII. Река-пустыня. — Переселенцы в Томске...... 496 VIII. Поездка к новоселам...... 509 IX. Поселок...... 523 X. Хорошего понемножку...... 544 XI. Обратные...... 550 XII. Канцелярские тайны...... 564 XIII. Омские порядки...... 570 XIV. Обратный путь. — Ямщики и тройки. — Кнут и свист...... 592 XV. Колыванские, каинские, тюкалинские и других мест бродяги и темные люди...... 606 XVI. Ссыльные поселенцы...... 619 XVII. Опять «прискорбное недоразумение» и… конец путешествию!...... 630 2. От Оренбурга до Уфы 1890 г...... 637 I. «Башкир пропадает»...... 638 II. Простор и безлюдье...... 645 III. Непрочность переселенческих покупок и аренд...... 655 IV. Хутор недоимщиков крестьянского банка...... 664 V. Подставные депутаты...... 672 VI. Бородатые младенцы...... 677 VII. Переселенцы с «рублишком»...... 689 VIII. Вятичи...... 697 IX. Сибирская дорога и переселенцы...... 706 3. Не знаешь, где найдешь...... 713 Невидимки...... 729 Слепой певец...... 730 Родион радетель...... 761 Чуткое сердце...... 796 Невидимка Авдотья...... 830 Из цикла «Мельком»...... 864 Крестьянские женщины...... 865 Ответчики...... 898 Извозчик с аппаратом...... 916 Новые народные стишки...... 931 Рассказы...... 958 Простое слово...... 959 «На минутку»...... 987 Богомолка...... 1018 Памятливый...... 1037 Приложение...... 1051 Равнение «Под-одно»...... 1052 Примечания...... 1103

Издательство: "Директ-Медиа" (2016)

ISBN: 9785447573409

Успенский Г. И.

Глеб Иванович Успенский
Псевдонимы:

Г. Брызгин

Дата рождения:

13 (25) октября 1843

Место рождения:

Тула

Дата смерти:

24 марта (6 апреля) 1902

Место смерти:

Санкт-Петербург

Гражданство:

Российская империя

Род деятельности:

прозаик

Жанр:

очерк, рассказ, повесть

Произведения на сайте Lib.ru

Глеб Ива́нович Успе́нский (13 (25).10 1843, Тула — 24.3 (6.4)1902, Петербург) — русский писатель.

Содержание

Биография

Семья и образование

Родился в семье провинциального чиновника. Учился в гимназии сперва в Туле, потом в Чернигове. Вспоминая о своём детстве и юности, Успенский рисовал всегда это время мрачными красками.

Вся обстановка моей личной жизни до 20 лет обрекла меня на полное затмение ума, полную погибель, глубочайшую дикость понятий, неразвитость и вообще отделяла от жизни белого света на неизмеримое расстояние,

 — писал он. Окончив курс гимназии в 1861, Успенский уехал в Санкт-Петербург и поступил на историко-филологический факультет университета. Это было время студенческих волнений, и занятий почти не было. Успенский, увлечённый революционными идеями, мало думал о занятиях; его тянуло к широкой общественной работе. В 1862 Успенский переехал в Москву, но и здесь из учения в университете ничего не вышло.

Начало литературной деятельности

Литературную деятельность начал летом 1862 в педагогическом журнале Л. Н. Толстого «Ясная Поляна» (псевдоним — Г. Брызгин). Затем работал в маленьком московском журнале «Зритель».

В 1863 Успенский снова уехал в Петербург и здесь начал печататься уже в толстых журналах: в «Библиотеке для чтения» (очерк «Старьевщик»), в «Русском слове» (очерк «Ночью» и др.). По приглашению Некрасова в 1865 он стал сотрудником «Современника» («Деревенская встреча», «Нравы Растеряевой улицы»). Несмотря на свой сразу выявившийся крупный литературный талант, не имел прочной работы ни в одном крупном журнале, уделяя время написанию мелких очерков в различных мелких журналах: «Зритель», «Северное сияние», «Искра», «Будильник», «Женский вестник», «Новый русский базар», Невский сборник «Грамотей», «Неделя», «Модный магазин».

В 1864—1865 он много сотрудничал даже в издании «Северное сияние», где писал тексты к литографиям картин. Нужда заставляла писать очень много и спешно. По его словам, за это время им было написано около 60 мелких очерков, начатых и неоконченных, вследствие крайней нужды набросанных кое-как, за 3—5 рублей.

Закрытие правительством в 1866 «Современника» и «Русского слова» поставило Успенского, как и многих других писателей, в ещё более трудное положение. Получив после долгих мытарств возможность печататься в «Женском журнале», Успенский был в большом затруднении с героями своих начатых произведений: с пьяницами, сапожниками и пр. Он вынужден был переименовывать героев «Нравов Растеряевой улицы», начатых печатанием в «Современнике», кромсать и портить свои произведения.

«Отечественные записки»

Эта тяжёлая жизнь литературной богемы окончилась в 1868, когда писатель начал постоянное сотрудничество в журнале «Отечественные записки», который в это время перешел под редакцию Некрасова и Щедрина. Почти исключительно в этом журнале Успенский и помещал свои произведения до закрытия его в 1884.

В 1871 (или в 1872) Успенский поехал за границу, побывал в Германии, а главным образом во Франции (в Париже). На этот раз он прожил за границей недолго. В январе 1875 он уехал за границу вторично, пробыв там до конца лета 1875 (Париж, Лондон). Живя за границей, У. сблизился со многими русскими эмигрантами-революционерами (Герман Лопатин, Клеменц, Иванчин-Писарев, П. Л. Лавров и др.). В квартире Успенского корифеи «Народной воли» встречали вместе с радушным хозяином новый, роковой и славный для них 1881 год. Полный уважения и любви ко всем героям «Народной воли», Успенский преклонялся перед Германом Лопатиным и «просто «обожал», буквально обожал до религиозного экстаза» Веру Фигнер. Весть об аресте Фигнер потрясла его: «Он даже зарыдал и долго не мог успокоиться». В день оглашения приговора по делу «14-ти» писатель сумел передать Вере Фигнер, только что осужденной на смерть, записку: «Как я вам завидую! Глеб Успенский». По возвращении из-за границы Успенский поступил на службу в управление Сызрано-Вяземской железной дороги, но был совершенно не в состоянии вынести атмосферу этого учреждения и общества интеллигентов, ставших под прикрытием лицемерных народолюбивых фраз на службу капиталу, общества «богомамоников», как он выражался. В конце 1875 Успенский направился в качестве корреспондента в Сербию, которая вступила в то время в войну с Турцией. Народники видели в этой войне проявление со стороны сербов стихийного народного движения, и Успенский хотел на месте разглядеть это движение. Но он быстро разочаровался. «Никакого славянского дела нет, а есть только сундук», — писал он.

Вернувшись в Россию, Успенский в поисках живых народных сил, могущих стать создателями новой жизни, решил поближе присмотреться к русскому крестьянству, на которое до этого времени он обращал мало внимания. С этой целью он поселился в деревне Сябреницы в Новгородской губернии. [1877]; результатом этих наблюдений У. явилась серия блестящих очерков «Из деревенского дневника». Отсюда в 1878 У. переехал в Самарскую губ., чтобы изучить там жизнь и настроение степного крестьянина. Здесь, в деревне Сколково — для большего удобства наблюдений — он поступил на службу письмоводителем ссудосберегательного товарищества, которыми в то время увлекалось много народников. Результатом этих наблюдений был большой очерк «Страстотерпцы мелкого кредита». «Национальная ерунда», — так коротко определил Успенский сущность работы этих товариществ.

Осенью 1879 Успенский поселился в Петербурге, выезжая оттуда довольно часто в Новгородскую губернию, где в деревне Сябреницы он построил себе двух этажный дом. Эти поездки в деревню давали Успенскому возможность запасаться богатым материалом наблюдений для ряда блестящих очерков на темы деревенской жизни (серии: «Люди и нравы», «Малые ребята», «На родной ниве», «Без определённых занятий», «Власть земли», «Волей-неволей» и др.). Время от времени он предпринимал поездки по России (на Кавказ, в Сибирь), которые также давали много материала для наблюдательного глаза У. Весной 1884 «Отечественные записки» были закрыты, и У. стал помещать свои очерки гл. обр. в журналах «Русская мысль» и «Северный вестник», а также в газете «Русские ведомости».

Последние годы

С осени 1889 у У. начинается нервное расстройство, которое, все более и более усиливаясь, переходит в сумасшествие (прогрессивный паралич). Осенью 1892 Успенский был помещён в больницу для душевнобольных, где и провёл последние годы своей жизни. Умер Успенский от паралича сердца в 1902. Похоронен в Петербурге на Волковом кладбище.

Адреса в Санкт-Петербурге

  • 1864—1865 — Вознесенский проспект, 3;
  • 11.1866 года — доходный дом — Большая Мещанская улица, 4;
  • 11.1866 — 05.1867 года — дворовый флигель дома Гассе — Литейный проспект, 36, кв. 34;
  • 10.1870 — лето 1871 года — доходный дом С. Воронина — Невский проспект, 111;
  • 09.1871 — 04.1872 года — доходный дом С. Воронина — Невский проспект, 111;
  • 12.1872 — весна 1873 года — доходный дом — набережная реки Фонтанки, 116;
  • 12.1873 — 09.1874 года — доходный дом — Троицкая улица, 8;
  • 09.1874 — 12.1875 года — гостиница Ф. Д. Серапина — Царскосельский проспект, 22;
  • 01.1876 года — лаборатория министерства финансов — набережная Екатерининского канала, 51;
  • 12.1876 — 04.1877 года — дом Кавоса — Столярный переулок, 6;
  • осень 1879 — весна 1880 года — дом Кавоса — Столярный переулок, 6;
  • осень 1880 — весна 1881 года — доходный дом Сивкова — набережная Обводного канала, 133;
  • 1883 год — гостиница «Пале Ройяль» — Пушкинская улица, 20;
  • 1884 год — доходный дом Троице-Сергиева подворья — Троицкая улица, 3;
  • 1884 год — доходный дом — Большой проспект Васильевского острова, 43;
  • 1885 год — доходный дом И. П. Струбинского — Малая Итальянская улица, 6;
  • 1888 год — доходный дом — 11-я линия, 30;
  • 09.09.1888 — 07.1890 года — доходный дом Капгера — 7-я линия, 6;
  • осень 1890 — 07.1892 года — доходный дом — 9-я линия, 42;
  • 07. — 09.1892 года — средний корпус больницы С. Я. Фрея — 5-я линия, 58.

Творчество

Почтовая марка СССР,посвящённая Г.Успенскому

Большинство старых критиков и литературоведов рассматривало У. как народника, хотя и отступавшего в изображении жизни крестьянства, благодаря своей острой наблюдательности, от догмы народничества и от идеализации крестьянства. Такого мнения придерживался Г. В. Плеханов. В. И. Ленин, однако, отмечал самостоятельность У. по отношению к народникам. Ленин многократно использовал образы Успенского; характерна сочувственно приводимая им цитата из работы раннего русского марксиста Гурвича:

Глеб Успенский одиноко стоял со своим скептицизмом, отвечая иронической улыбкой на общую иллюзию [народников. — Н. М.]. Со своим превосходным знанием крестьянства и со своим громадным артистическим талантом, проникавшим до самой сути явлений, он не мог не видеть, что индивидуализм сделался основой экономических отношений не только между ростовщиком и должником, но между крестьянами вообще.

(цитируется Лениным в кн. «Что такое „друзья народа“?», Соч., т. I, 158).

Юность Успенского падала на 60-е гг.; в это время сложились его основные стремления. Идеи 60-х гг. оказали на него сильное влияние. Чернышевского Успенский ставил необыкновенно высоко. «Была в Петербурге одна личность, — писал он, — и притом личность такая, что положительно на всю Россию одна. На моё несчастье мне удалось быть свидетелем, как эта личность вдруг стушевалась». Разгром правительством революционного движения 60-х гг., закрытие «Современника» и «Русского слова» — двух руководящих журналов этого движения — было мучительно воспринято У. «Я готов был наложить на себя руки», — писал он, вспоминая это время.

Вспоминая 60-е гг. и среду молодых талантливых писателей, к которой он в то время принадлежал, У. писал в своей автобиографии: «Даже малейших определённых взглядов на общество, на народ, на цели русской интеллигенции ни у кого решительно не было».

Развернувшееся в 60-х гг. движение революционной демократии У. воспринимал как начало широкого общественного движения, как начало коренного перелома всей жизни, всех общественных отношений, как начало «всемирного потопа», как он выражался.

Движение 1860-х гг. вначале много внимания уделяло городской бедноте; сюда и обратилось на первых порах внимание У. Изображению этих слоев и были посвящены его первые произведения, а в особенности серии очерков «Нравы Растеряевой улицы» [1866] и «Разорение» [1869].

В «Нравах Растеряевой улицы» и в «Разорении» У. описывает жизнь и быт города, через который должна пройти строящаяся железная дорога, в котором имеется завод (город этот, очевидно, Тула). И здесь он видит те же печальные картины умирания и разорения.

У. дал также ряд очерков, посвящённых жизни, быту и настроениям столичной бедноты, но и здесь писатель не нашел ничего отрадного. Всюду он видел невероятное духовное убожество, жестокую борьбу из-за куска хлеба, мелкие дрязги и ссоры, а хуже всего с его точки зрения было то, что он не находил в этих задавленных людях попыток протеста, борьбы. «„Растеряева улица“ покорно несёт своё бремя — нужду». «Тише воды, ниже травы» — так озаглавливает У. одну из серий своих очерков. «Продолжительные страдания исчезли бесплодно, — пишет он, — не оставив ни одной капли вражды к причинам их». «Неужели — думалось мне — даже такие страдания не оставляют ничего, кроме молчания, бесследно уходят в землю, только страшат и ещё ниже пригибают головы?». А про сироту Марфу (рассказ «По чёрной лестнице») он говорит, что «только в слезах и рыданиях она была свободна».

Это отсутствие протеста У. объясняет, с одной стороны, тем, что нужда слишком придавила этих несчастных людей, а с другой стороны — ощущением своего бессилия, порождающим чувство страха. «Русский человек пуглив, как травленый заяц, и боится вообще, без видимой причины, без наличной опасности».

Но в богатой и обширной галерее изображенных У. придавленных и пришибленных людей, которых жизнь сделала «тише воды, ниже травы», есть одно исключение. Это — один из героев очерков «Разорение» — рабочий Михаил Иваныч.

Михаил Иваныч много претерпел в своей жизни. Он «по ночам ворочал на заводе в огне да пламени». Результатом «прижимки», по объяснению Михаила Иваныча, было «одурение и обнищание простого человека, что и можно было видеть на нашем рабочем, на нашем мужике». Сам Михаил Иваныч избежал этого одурения, ибо судьба столкнула его с революционно настроенным семинаристом Максимом Петровичем. Максим Петрович и его товарищи научили Михаила Иваныча грамоте. От них же он узнал и сущность всей «разбойничьей механики». «Страсть сколько я разбойников увидал», — говорит Михаил Иваныч. «Стал я тут понимать, почему это наш брат в дырьях, лаптях, например». Мысли, посеянные Максимом Петровичем, не выходят из головы Михаила Иваныча. Он всюду начинает проявлять непокорность и старается помешать окружающему разбойничеству. Работая на заводе, он однажды за какую-то «прижимку» арендатора завода запустил в него камнем, и хотя прямых улик против Михаила Иваныча не было, он все-таки просидел в тюрьме по подозрению шесть месяцев и был прогнан с завода «за бунты». Это ещё более укрепило Михаила Иваныча в его негодующем протесте, но все протесты Михаила Иваныча не встречают в провинциальном городке никакого сочувствия. Он остаётся одиноким и бессильным. Он видит только, что новый уклад, который олицетворяется для него в образе железной дороги, «чугунки», подрывает корни старой прижимки. Здесь, как и в ряде последующих очерков («Книжка чеков» и «Злые новости» и др.), появление чугунки означает для У. начало установления новых, капиталистических отношений. Но Михаил Иваныч не видит вокруг себя элементов, на которые мог бы опереться его протест. Мысль Михаила Иваныча обращается к уехавшему в Петербург Максиму Петровичу. Чугунка, развитие капитализма должны помочь ему найти Максима Петровича, помочь рабочему сомкнуться с революционером. С нетерпением ждёт он дня, когда пойдёт первый поезд чугунки. Он едет на нем в Петербург, но там, несмотря на все свои усилия, он не может найти Максима Петровича, который куда-то бесследно исчез. Вместо него он находит и там только безвольных, дряблых, гибнущих людей «тише воды, ниже травы».

Побывав за границей — в Германии, Франции, Бельгии, Англии, — У. увидел там совершенно иную картину общественных отношений. Он увидал там прежде всего отсутствие «всеобщего страха»: «Во Франции, — писал он, — народ сам хозяин себе». Он увидал там далее — в особенности в Англии — яркую картину классового расслоения, социальных контрастов и простоту и ясность классовой борьбы, которую так пытались затушевать интеллигенты-народолюбцы. В лице расстреливаемых бойцов Парижской коммуны он увидел людей, которые с развернутым знаменем смело борются за конечные идеалы коммунизма, в то время как в России он, за редким исключением, наблюдал среди интеллигенции только «коммунаров с возможностью довольствоваться и философией копейки серебром».

В 1875 У. поместил в «Отечественных записках» очерк «Злые новости». В нем он описывает перемены, которые несёт с собой в глухую провинцию начало развития капитализма в виде пароходов и железных дорог. Под их влиянием начинается развал старой патриархальной жизни.

В 1876 он начал в «Отечественных записках» серию «Новые времена, новые заботы»; в одном из очерков этой серии — «Книжка чеков» — он дал картину хищнического и грабительского действия капитала на деревню, в которую он проникает.

Успенский сперва обращал очень мало внимания на крестьянство. Обнаружившееся отсутствие опоры среди городских слоев населения, с одной стороны, и развитие народнического движения с его «хождением в народ» — с другой, направили внимание Успенского в сторону деревни. Но его наблюдения оказываются очень далёкими от радужных надежд народников и возможности развития этих институтов в сторону социализма. У. видел, что капитал уже глубоко проник в хозяйственную жизнь деревни:

Кто не сер, у кого нужда не съела ума, кого случай или что-либо другое заставило подумать о своём положении, кто чуть-чуть понял трагикомические стороны крестьянского житья, тот не может не видеть своего избавления исключительно только в толстой пачке денег, только в пачке, и не задумается ни перед чем, чтобы добыть ее.

Стройность сельскохозяйственных земледельческих идеалов беспощадно разрушается цивилизацией.

Кулацкий ум и кулацкое знание всегда настолько сильны и основательны, чтобы если не убедить, то заставить молчать небольшую кучку пытающихся рассуждать деревенских людей. А за этой кучкой стоит сплошная масса народа, которая покорно, аккуратно, как машина, выносит на своих плечах тяжёлое бремя и старых и новых порядков.

Никакой общественной жизни, никакой общественности тут (в деревне) нет, и практиковать её не на чем.

Успенский подчёркивал, что вся жизнь крестьянина того времени всецело определялась властью природы. Природа «вкореняет в сознание крестьянина идею о необходимости безусловного повиновения», повиновения богу, царю, попу, становому. А отсюда вытекало следствие, что для интеллигента-революционера, борющегося против этих авторитетов, нет почвы, нет опоры в деревне. «Для сохранения русского земледельческого типа, русских земледельческих порядков и стройности, основанной на условиях земледельческого труда, всех народных и частных общественных отношений необходимо всячески противодействовать разрушающим эту стройность влияниям; для этого необходимо уничтожить все, что носит мало-мальски чуждый земледельческому порядку признак: керосиновые лампы, фабрики, выделывающие ситец, железные дороги, телеграфы, кабаки, извозчиков и кабатчиков, даже книги, табак, сигары, папиросы, пиджаки и т. д. и т. д…. Но если бы такое требование было на самом деле предъявлено, то едва ли бы нашелся в настоящее время хоть один человек, который бы определил его иначе, как крайним лёгкомыслием».

Успенский — один из немногих представителей революционной демократии, который благодаря сильному уму и глубокой проницательности сумел сохранить революционные идеи 60-х гг. и в условиях 70-х гг. Впрочем, влияние народничества все-таки довольно сильно сказалось на У. в 80-х гг. благодаря тому, что жить и работать ему приходилось в окружении народничества, и в частности благодаря сильному влиянию на него Н. К. Михайловского. Издавая собрания своих сочинений, Успенский иногда не включал в них такие произведения, которые резко противоречили народничеству (напр. «Злые новости»). Другие свои очерки он переделывал для собраний сочинений на народнический лад. В его очерках конца 70—80-х гг. есть сильная двойственность: с одной стороны, идеализация крестьянства, а с другой стороны, там, где он выступает художником и наблюдателем, мы видим самую трезвую суровую правду о деревне и о крестьянстве. Эта горькая правда возбуждала часто большое недовольство Успенским среди народников. В. Фигнер писала в своих воспоминаниях: «Он живописует лишь одни отрицательные стороны мужика, и тошно смотреть на это жалкое, забитое материальными интересами человеческое стадо… Неужели в деревенской жизни и в душе мужицкой нет просвета?.. Зачем же рисовать мужика такими красками, что никому в деревню забраться не захочется и всякий постарается стать от неё подальше?». В ответ на эти упреки У. с иронической улыбкой отвечал, что от него требуют «шоколадного мужика».

Дарование тонкого художника-наблюдателя предохранило У. от подчинения народничеству. В его очерках нет характерных для народничества черт: стремления к «слиянию» интеллигента с крестьянством, идеализации общины, «мира», артели и т. п., убеждения в том, что в России нет пролетариата и что ей предстоит особый, не сходный с Западной Европой путь развития к социализму. Вот что писал У. об этой последней идее:

Измученному обществу пришла мысль остановить маховое колесо европейских порядков, увлекавшее нас на ненавистный путь всяческой неправды, нас, которые не хотят её, которые хотят «по чести», «по совести» и все такое… И вот в спицы этого колеса стали засовывать разные препятствия, оказавшиеся, впрочем, весьма ненадежными: колесо продолжало размахивать, вышвыривая те, большей частью бумажные, препятствия, которыми хотели его остановить; славянская раса, славянская идея, православие, отсутствие пролетариата и т. д. — все это, доказанное на огромном количестве листов бумаги, было сломано и растрепано не перестававшим махать колесом, которое как бы говорило при этом русскому человеку: все это вздор; пролетариат у тебя есть и будет в большом количестве… Фарисей! Обманщик! Сам обворовывающий себя и жалующийся на какую-то Европу, обманщик! Лжец, трус, лентяй!

Развитие капитализма и его гибель он считал несомненными: «Конечно, купон будет уничтожен, но не так, чтобы очень скоро. Напротив, в его биографии будут ещё небывало блестящие страницы», — писал У. в конце 80-х годов. Развитие капитализма в России по мере того, как оно становилось фактом, все более интересовало Успенского, и в конце 80-х гг. он серьёзно намеревался написать серию очерков «О пришествии купона», которые он хотел озаглавить «Власть капитала» или «Проступки господина Купона».

В 1887 исполнилось 25-летие литературной деятельности У. В числе массы приветствовавших его писем он получил с Урала письмо, написанное группой рабочих, приветствовавших своего любимого писателя. У. был в восторге от этого письма. Рост этой новой общественной силы У. отметил в своём ответе «Обществу любителей Российской словесности», избравшему его своим почётным членом, радостно указывая на эти массы нового, грядущего читателя, нового, свежего «любителя словесности».

Независимость от утопических идей народничества обеспечила творчеству Успенского ряд преимуществ по сравнению с народнической беллетристикой: Успенскому чужд свойственный ей натурализм, этнографизм, бесформенность. Типичность показа жизни, большая сила критического реализма, яркость сцен отличают очерки У. Ранним произведениям У. («Нравы Растеряевой улицы» напр.) свойственны ещё элементы бытовизма. Герои здесь — бытовые маски (Калачев и др.). Но уже в «Разорении» У. даёт представление о развитии характера (Черемухин). Правда, многочисленные образы этого времени очень напоминают друг друга (Черепков, Черемухин, П. Хлебников, Певцов и др.).

Со времени перехода к деревенской тематике (1877) круг образов Успенского значительно расширяется (разного рода баре и разнообразного положения и состояния крестьяне), причём автора интересует не столько судьба каждого из них в отдельности, сколько общественные интересы, ими представляемые. Отсюда широта и разносторонность социальной характеристики этих образов (Иван Афанасьевич, Иван Ермолаич и мн. др.). В позднейших переделках старых произведений и новых вещах (70—80-е гг.) Успенский избегает также лексического натурализма, заменяя провинциализмы и диалектизмы общеупотребительными словами.

Как и у всех революционных просветителей, мы наблюдаем и у Успенского тягу не только к художественной, но и к публицистической пропаганде своих идей. Публицистические элементы его очерков значительны. В структуре его художественных произведений эта особенность сказывается прежде всего в сюжетостроении: действие ведёт сам автор, не прячась за поступки героев. Успенский в основном писал в жанре очерков. Пытливая, напряжённая мысль Успенского, стремившаяся прежде всего к открытию новых сторон русской жизни, не успевала обобщать её явления в сложных формах повестей и романов.

Библиография

  • Сочинения, 8 тт., изд. Ф. Павленкова, СПБ, 1883—1886; то же, 3 тт., со вступ. статьей Н. Михайловского, издан. то же, СПБ, 1889—1891 (несколько раз переиздавалось при жизни автора без изменений)
  • Полное собрание сочинений, 12 тт., изд. Б. К. Фукса, Киев, 1903—1904 (наиболее полное изд., осуществлявшееся при участии сына писателя А. Г. Успенского; в т. XII напечатаны 22 рассказа, не включавшиеся ранее в собр. соч. У., и библиограф. указатель к сочин. У.); то же, с биограф. очерком, сост. Н. Рубакиным, 6 тт., изд. А. Ф. Маркса, СПБ, 1908 (повторение предыдущего изд.); то же, 6 тт.. изд. Лит.-изд. отдела Комиссариата народн. просвещения, П., 1918 (перепечатка предыдущего изд.)
  • Избранные произведения. Под ред. И. П. Кубикова, Гиз, М., 1926
  • Сочинения и письма в одном томе, под ред. Б. Г. Успенского и др., Гиз, М. — Л., 1929
  • Избранные рассказы, Гос. изд. худож. литературы, Л., 1934
  • Избранные произведения, Ред., комментарий и биографич. очерк А. С. Глинки-Волжского, Гослитиздат, М., 1935
  • Несобранные произведения, Ред., предисл. и примеч. Р. П. Маториной, т. I, Гослитиздат, М., 1936 (опубликовано 30 произведений У., относящихся к 60—70-м гг.).

Литература

Высказывания В. И. Ленина об У. см. по «Справочнику» к II и III изданиям сочинений В. И. Ленина, М., 1935; Никитин П. [Ткачев П. Н.], Литературные этюды. Недодуманные думы. (Сочин. Г. Успенского), «Дело», 1872, 1; Его же, Беллетристы-эмпирики и беллетристы-метафизики, «Дело», 1875, III, V, VII; Его же, Мужик в салонах современной беллетристики, «Дело», 1879, III, VI—IX; Все три статьи перепеч. в «Избранных сочинениях» П. Н. Ткачева, ред. Б. П. Козьмина, тт. 2, 3 и 4, М., 1932—1934; Плеханов Г. В., Наши беллетристы-народники. Ст. 1. Г. И. Успенский, «Социал-демократ». Лит.-политич. сб., кн. 1, Женева, 1888 (и в «Сочин.», т. X, М. — Л., 1924); Протопопов М., Литературно-критические характеристики, СПБ, 1896; Горнфельд А., Эстетика Гл. Успенского, в сб. «На славном посту», СПБ, 1901; Короленко В., О Глебе Иваныче Успенском, «Русское богатство», 1902, V; Луначарский А. В., Журнальные заметки, «Образование», 1904, IV; Воровский В. В., «Лишние люди», «Правда», 1905, VII (и в «Сочин.», т. II, М., 1931); Овсянико-Куликовский Д. Н., Собр. соч., т. VIII, История русской интеллигенции, ч. II, СПБ, 1911; Аптекман О. В., Глеб Иванович Успенский, М., 1922; Иванчин-Писарев А., Из жизни Гл. Ив. Успенского (По воспоминаниям), «Красная новь», 1925, VII—VIII; Войтоловский Л., Трагедия Глеба Успенского, «Звезда», 1927, № 9; Чешихин-Ветринский В., Г. И. Успенский. Биограф. очерк. Ред. и вводная статья П. Н. Сакулина, изд. «Федерация», М., 1929 (здесь же и библиография); Леткова Е., Про Глеба Ивановича, Воспоминания, «Звенья», сб. 5, М., 1935; Глаголев Н., Художественный очерк Глеба Успенского, «Худож. литература», 1935, № 9; Глинка-Волжский А. С., Глеб Успенский в жизни. По воспоминаниям, переписке и документам. Вступ. ст. Н. Мещерякова, изд. «Academia», М. — Л., 1935. Лазарев В. Я., Письма с Растеряевой улицы: Современные комментарии к книге Г. Успенского «Нравы Растеряевой улицы». — Тула, 1970.

Ссылки


Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.

Источник: Успенский Г. И.

См. также в других словарях:

  • Русская литература — I.ВВЕДЕНИЕ II.РУССКАЯ УСТНАЯ ПОЭЗИЯ А.Периодизация истории устной поэзии Б.Развитие старинной устной поэзии 1.Древнейшие истоки устной поэзии. Устнопоэтическое творчество древней Руси с X до середины XVIв. 2.Устная поэзия с середины XVI до конца… …   Литературная энциклопедия

  • Пушкин, Александр Сергеевич — — родился 26 мая 1799 г. в Москве, на Немецкой улице в доме Скворцова; умер 29 января 1837 г. в Петербурге. Со стороны отца Пушкин принадлежал к старинному дворянскому роду, происходившему, по сказанию родословных, от выходца "из… …   Большая биографическая энциклопедия

  • Россия. Русский язык и Русская литература: История русской литературы — История русской литературы для удобства обозрения основных явлений ее развития может быть разделена на три периода: I от первых памятников до татарского ига; II до конца XVII века; III до нашего времени. В действительности эти периоды резко не… …   Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

  • СОЮЗ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК — (СССР, Союз ССР, Советский Союз) первое в истории социалистич. гос во. Занимает почти шестую часть обитаемой суши земного шара 22 млн. 402,2 тыс. км2. По численности населения 243,9 млн. чел. (на 1 янв. 1971) Сов. Союзу принадлежит 3 е место в… …   Советская историческая энциклопедия

  • Толстой, граф Лев Николаевич — знаменитый писатель, достигший еще небывалой в истории литературы XIX в. славы. В его лице могущественно соединились великий художник с великим моралистом. Личная жизнь Т., его стойкость, неутомимость, отзывчивость, одушевление в отстаивании… …   Большая биографическая энциклопедия

  • Достоевский, Федор Михайлови — писатель, родился 30 октября 1821 г. в Москве, умер 29 января 1881 г., в Петербурге. Отец его, Михаил Андреевич, женатый на дочери купца, Марье Федоровне Нечаевой, занимал место штаб лекаря в Мариинской больнице для бедных. Занятый в больнице и… …   Большая биографическая энциклопедия


Поделиться ссылкой на выделенное

Прямая ссылка:
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»